Лидия Канг - Невозможная девушка

Руки Коры были сложены на груди. Под правой ладонью она ощущала тихий стук своего левого сердца. Несмотря ни на что, оно упрямо продолжало биться.

Тук.

Тук, тук.

Тук.

Тук.

Тук.

Сердце сбивалось с ритма и делало долгие паузы. Травы действовали согласно плану. Кора разлепила отяжелевшие веки и увидела, как Сюзетт набирает капли в пипетку. Она поняла, что несколько секунд была без сознания.

– Я разослала письма, – сообщила Сюзетт. – Ты лежишь в ванне почти час. Губы уже посинели, пора закапывать белладонну. Уверена, что будет щипать. Потерпи, кузина.

Для леди из высшего общества Сюзетт вела себя на удивление спокойно в этой ситуации. Она не терялась и не робела, а уверенно следовала плану. Наклонившись к Коре, она оттянула ей правое веко. Кора видела, как к ней медленно приближается стеклянная пипетка, похожая на спицу, которая вот-вот проткнет ей череп насквозь. Глаз обожгло чем-то очень едким, Кора вздрогнула и чуть было не закричала, но ее рот все еще был под водой. Сюзетт приподняла ей второе веко, и жгучая боль охватила второй глаз.

– Не знаю, надолго ли хватит их действия. Возможно, перед приходом докторов придется закапать еще раз, – сказала Сюзетт, ставя бутылочки на полку. – Но помни, Кора: если кто-нибудь к тебе подойдет – даже если это буду я или доктор Блэквелл, – ты не должна реагировать. Не шевелись, не дыши и не издавай никаких звуков. Даже если тебя ущипнут. Договорились?

– Еще… – прохрипела Кора, – еще… опиума.

– Сейчас. – Сюзетт влила ей в рот горькую жидкость. – Мы отнесем тебя в спальню. Ты уже холодная, как сама смерть, из ванны можно выходить. Я спрятала в кровати два куска льда и погасила огонь в камине. Осталась только одна лампа, поэтому в комнате будет достаточно темно.

Чтобы достать Кору из ванны, Сюзетт пришлось позвать на помощь служанок. Ничего объяснять она им не стала – они и сами видели, что Кора не держится на ногах, но умирать до прибытия «гостей» было необязательно. Общими усилиями они одели Кору в длинную ночную рубашку, высушили ей волосы и уложили ее на кровать в комнате Сюзетт. Кору ужасно мутило, но она сглотнула подступившую к горлу желчь и попыталась успокоить желудок.

– Она умерла, да? – прошептала одна из служанок.

– Не знаю. Она вдруг потеряла сознание, возможно, это удар. С ней такое уже случалось, только на этот раз все гораздо серьезнее. Думаю, это последствия лихорадки. – Сюзетт была готова к подобным вопросам и отвечала так, как научила ее доктор Блэквелл.

Служанка шмыгнула носом.

– Тяжелая у нее была жизнь, наверное. А как она была одета, уму непостижимо!

– Да, к тому же у нее всегда было слабое здоровье, – сказала Сюзетт. – Бывает, что от лихорадки умирают за считаные часы. Нужно позвать ее родных, – она промокнула глаза платком, хотя в них не было слез.

Кора слегка приоткрыла один глаз и разглядела кровать с балдахином из золотистого дамаста и шелковой бахромой. Все вокруг двоилось и было подернуто странной желтоватой пленкой. Она поняла, что лежит на покрытой тканью ледяной плите, но ее собственная температура была уже настолько низкой, что не было никакого смысла переживать из-за холодного ложа.

– Так сейчас модно, – донеслись до нее слова служанки, одергивавшей покрывало. – Я слышала, что трупы специально обкладывают льдом, чтобы они не испортились до похорон.

– Но она ведь еще живая! – прошептала вторая.

– Все равно скоро помрет, недолго осталось.

Выпроводив служанок из спальни, Сюзетт подошла к туалетному столику, взяла пудру и нанесла ее на лицо, шею и руки своей кузины, аккуратно смахнув излишки, чтобы бледность казалась естественной.

– Ну вот, мертвее не бывает, – тихо произнесла Сюзетт. – Теперь остается только ждать.

Последнее, что запомнила Кора, прежде чем окончательно провалиться в забытье, были сковавший тело холод и медленно тающий под ее спиной лед. Несколько раз к ней подходила Сюзетт, проверяя, не промокли ли простыни и нет ли на полу луж. Дотрагиваясь до лба или руки Коры, она каждый раз удовлетворенно кивала: тело было достаточно холодным, чтобы любой, кто к нему ни прикоснулся бы, поверил бы, что Кора уже несколько часов как мертва.

В голове у нее хаотично сменяли друг друга образы прошлого и настоящего, перемежаясь с провалами в темноту. Она чувствовала, как Сюзетт прикасается к ее щеке, меняет намокшие простыни, но уже в следующую секунду она переносилась на двенадцать лет назад и видела себя маленьким мальчиком в старом полуразвалившемся доме у бухты Гованус. Она гонялась за стрекозами, а те прятались от нее в трещины на стенах. Лия ругала маленького Джейкоба за то, что он слишком долго бегал на улице, а Шарлотта тем временем писала Каттерам очередное письмо с просьбой прислать денег. Где-то на заднем плане стоял Александр с двумя мертвыми курами – его вкладом в пополнение их скудных запасов еды.