Лидия Канг - Невозможная девушка

Втроем они медленно пошли по тропинке, ведущей в глубь сада, мимо разноцветных деревьев и аккуратно подстриженных лужаек. Был вечер воскресенья, к тому же день выдался прохладный и сад находился далеко от города, поэтому других посетителей не было. Примерно на середине пути они остановились у молодого дуба, высотой всего около десяти футов. Вокруг дерева был недавно утрамбованный участок земли.

Льюис снял шляпу.

– Котяра Отто, он же Отто Доннелли, – произнес он, показывая налево. – Рядом Монах Том, ранее известный как Моузес Томас Берншед. Ну и, конечно же, Одри Марч. Хозяин сада позволил нам похоронить их здесь. Об этом никто больше не знает, и их не побеспокоят.

Кора расплакалась. Каждый раз, когда она думала о своих друзьях, погибших по ее вине, она не могла сдержать слезы. Это было невыносимо. Льюис и Энни положили ей на плечи свои теплые ладони и отошли в сторону.

Кора простояла перед могилами более часа. Она вспоминала о том, как первый раз встретила Одри у мадам Бек, как та вежливо отказала Джейкобу; как Том составлял список пирогов, которые ему хотелось съесть; как у Отто порвался хвост, а она просила Лию его зашить. Радостные и болезненные воспоминания кружились в странном хороводе. Она подумала об Иде, о Руби, Рэндольфе, Коналле и об Уильяме, и ее охватило жгучее раскаяние. Слезы сожаления текли у нее по лицу.

Воздух стал холоднее, солнце покатилось за верхушки деревьев, и у Коры на юбке заплясали солнечные зайчики. Наверное, уже пора уезжать. Она услышала позади себя шаги, и на плечо ей легла рука Герцога – то есть Льюиса, но она никак не могла привыкнуть к его настоящему имени.

– Как же тебе удалось все это устроить? Ты ведь сам чуть было не погиб, – спросила его Кора, вытирая слезы.

– А это не я. Я здесь первый раз, как и вы. Он объяснил мне, куда ехать.

– Он? Кто «он»? – не поняла Кора.

– Вот, поговорите с ним сами. Он ждал целую неделю, чтобы увидеть вас.

Льюис посторонился, и за его спиной, между двумя ясенями, Кора увидела худого, осунувшегося Теодора Флинта. Под глазами у него были темные круги, и сам он был ужасно бледен. Ему были просто необходимы солнечный свет и как минимум дюжина сытных обедов.

Не говоря больше ни слова, Льюис удалился, и его место занял Тео. Кора молчала. Сама того не осознавая, она положила руку на живот.

– Как ты? – негромко спросил он.

– Лучше. Спасибо, что помог найти комнату.

– Это все мисс Каттер и доктор Блэквелл, их благодари. У меня денег больше не осталось.

– Как не осталось? На что же ты их истратил?

Тео молча смотрел на свежие могилы.

– Я хотел поставить им надгробия или обелиск, – наконец произнес он. – Думал взять деньги в долг, но потом решил, что со временем все это разрушится. Когда мы с тобой умрем – надеюсь, в глубокой старости, – никто больше не узнает, что здесь покоится их прах. А дерево будет о них напоминать. Ты согласна?

Кора не ответила. Так, значит, это его рук дело. Ребята будут покоиться с миром, хотя они в свое время вместе с Корой лишили этой участи добрую сотню больных, но богатых ньюйоркцев. Раньше она думала, что это в порядке вещей, что после смерти тела больше не принадлежат их владельцам. Ее собственное тело считалось товаром, и это относилось ко многим другим – взять, к примеру, рабов, бежавших сюда в поисках свободы и безопасности, портовых грузчиков, вынужденных надрывать спину за жалкую мелочь, детей ирландских иммигрантов, ценность жизни которых определялась количеством собранного ими тряпья и украденного сахара. Так было везде и всюду: людские тела – такой же товар, как и все остальное.

Но сейчас Кора в этом раскаивалась. Она просила прощения у всех выкопанных ею из могил людей за отнятый у них покой, за тот отдых от страданий и боли (ведь и богатые чувствуют боль), которого они лишились.

– Я слышал, ты собралась ехать в Филадельфию, – прервал ее мысли Тео.

Она кивнула, промокая глаза платком Льюиса.

– Это правда.

– Почему не хочешь остаться здесь?

Кора медленно покачала головой.

– Не могу.

– Но ты же там никого не знаешь. Кстати, я могу попросить, чтобы меня перевели в Медицинский колледж Филадельфии.

– Мне казалось, ты хочешь построить карьеру в Нью-Йорке.

– Я много всего передумал и понял, что часто был неправ.

Некоторое время они оба молчали, не находя тем для разговора. Коре хотелось убежать прочь, спрятаться, уберечь, сохранить свою тайну. Наконец она не выдержала и направилась к выходу из сада.