Джо Лансдейл - Пойма

Бабушка завела разговор обо всякой всячине, а потом искусно подобралась к Нейшенам.

— А, Нейшены, — кивнула мисс Мэгги. — Нехорошие люди. Но больше трусливые. Старого Нейшена из Клана совсем выгоняли, потому что слишком большой дурак.

— Это о чём-то да говорит, — сказала бабушка. — Учитывая, что не похоже, будто там одни Эдисоны собрались.

— Ой, там такие люди в Клане есть, вы и не поверите. Я как-то работала на одного белого, какой в Клане был, так тот был вообще даже умный и обращал меня любезнее никуда. А был в Клане! Убирала у него в дома и находила мантию. Сказал — вроде собирался, чтобы стал судьёй.

— Так там другая мантия, — усмехнулась бабушка.

— Ага, — согласилась мисс Мэгги.

— Мэгги, — сказала бабушка, — я сейчас расскажу тебе кое-что, и вообще-то это относится к нашим внутрисемейным делам. Но я всё равно расскажу, потому что, думаю, могу тебе доверять, а ты, может статься, чего-нибудь нам с Гарри и подскажешь. Его папа, вся эта передряга с Моузом…

— Бедный старый Моуз!

— Да уж, — вздохнула бабушка. — Джейкоб — он-то человек добрый…

— Ой, видит бох, это так. Я-то знаю, мистер Джейкоб, что мог, всё делал. Он со своим папой ни каплю не похожий.

— Ты знала его отца? — удивилась бабушка.

— Да, мэм, уж знала так знала. Совсем близко знала. Не в обиду мальчику, раз уж так оно вышло, что он его внук и всего такого. Только я за него ничуть не тоскую.

— Да и никто по нему особо не тоскует, — ответила бабушка.

— Эти-то снежки совсем собой гордые, идут, находят себе старого ниггера, который едва на ногах держится, берут и повешивают. Не в обиду тебе и мистеру Гарри.

— Да никто и не в обиде. Ни в жизнь бы Моуз ничего такого не сделал. Я ведь его тоже знала. Много лет тому назад. Мы с мужем-то с моим порой с ним рыбачили. Он Джейкоба и Гарри обоих рыбалке обучил.

— Он много думал про мистера Джейкоба и мистера Гарри. Было дело, ко мне заглянывал.

Я подметил, что на глаза у мисс Мэгги наворачиваются слёзы.

— Мы с им когда-то были вроде как вместе. После того как от его жена убегала. Но сынок его — очень ему папа был нужен. На голову был не в порядке. Любил убежать и жить в лесу. Я ему тогда говорю, что это совсем ерунда. Мы-то с ним за мальчиком более лучше сможем глядеть, чем только он один. Но он не хотел переехать снизу, там где берег реки, а я тоже не могла. В смысле, чтобы туда к нему перебираться. У меня здеся моё место. Потом мальчик пропадал, и пошли слухи, якобы это Моуз его убил, или как-то так. Только ничего такое не было. Мы уже никогда не сходились так, чтобы совсем близко, но он то и дело заглянывал. Понимаешь, о чём я.

— Понимаю, — кивнула бабушка.

Я не понимал. Подумал об этом. Решил: наверно, он, вот как мы сейчас, наведывался время от времени посидеть за чашечкой кофе.

— Жаль, мене не удалось на похоронах к нему приходить.

— Да мы ведь толком и не знали, кого пригласить, — сказала бабушка. — Явилась пара его знакомых, которые были знакомы и с Джейкобом. Знали бы, тебя бы тоже непременно позвали.

— Спасибо. Я, однако, об себя много что не рассказывала. Так что вы бы никак не узнали бы.

— Нет ли у тебя каких догадок насчёт того, кто совершил эти убийства? Ну, в которых обвинили Моуза.

— Я всё, чего знала, рассказывала в тот раз тогда ещё.

— Даже никаких сплетен?

— Из-за сплетен-то Моуза вот так и повешали.

— Вижу, к чему ты клонишь.

— Думаю, это всё Странник, об том мы с мистером Гарри и говорили.

— А если это не Странник?

— Странник может быть кто угодно, он же душу свою продавал. Я бы к этим Нейшенам поприсмотрелась более лучше. Один из парней… Не помню, кто именно, но один из них с ума спятил. Они все там спятили, но этот совсем больной. Поджог делает. Был случай, изнасильничал пару чернокожих девочков, и об этом все знали. И ничего с этим поделать было не можно. Просто никто ничего делать и не хотел. Мистер Джейкоб — он-то попытался, но девочки и их родители как рот с водой набрали. Потому к ним приезжали из Клана и сказали лучше тихо сидеть. Там, на другой стороне реки, живёт один мальчик — со светлым лицом, с веснушками, а сам цветной, так то сын одной из тех девчонков, самой-то не больше шестнадцати. А когда всё случилось, так и вообще тринадцать. Вот этот мальчик — он того Нейшена сын. А старый Нейшен — он-то решал, как будто это очень смешно. Подумаешь, засадил мальчишка какой-то черномазой. И то, что я вам рассказываю тут, совсем никакая не сплетня. Это все знают… Про таких вещей, наверно, нехорошо говорить, когда при детях.