Сергей Аникин - Могильный улей

«Где я? — начала квакать я. — Что случилось?»

«Ты в хороших руках, — ответил он очень вежливо. — Нам так не хватало красотки».

После этих его слов я чуть не расплакалась. Он это произнес немного с издевкой, и улыбка на его лице чем-то мне напомнила лицо скелета. Он провел своей костлявой ладонью по моей щеке. Страх сковывал мою голову, как струбцина. У меня из глаз поплыли по щекам и подбородку слезы. Глазные яблоки расширились и вот-вот лопнули бы. Он приблизился ко мне и приподнял мое шелковое желто-коричневое платье. Под ним он обнаружил открытые белые кружевные трусики.

«Мне жаль такую красотку продавать, но работа есть работа», — вдруг, поглаживая правой ладонью мой лобок, заявил он.

«Куда продавать? Зачем?» — неожиданно спросила я.

«Много будешь знать, до старости не доживешь», — резко ответил он.

«Отпустите меня, пожалуйста, я никому не скажу», — начала я молить о пощаде.

«Я что тут, по-твоему, в бирюльки играю? — резко отрезал он. — Ты товар, и, продав тебя, я получу кругленькую сумму». Он произнес это с такой натянутой улыбкой, что мне показалось, что сейчас его губы лопнут, как туго натянутая струна скрипки.

«Тьфу, тьфу! — я плюнула ему в физиономию. — Ты самодовольное быдло, пошел на хер отсюда!»

Он с размаху врезал мне левой ладонью по лицу. И я заревела, слезы струились с лица. Мне стало очень страшно. Он запустил свою правую руку под резинку трусиков. И положил ее между моих ног. Я хотела сомкнуть ноги, но они были крепко-накрепко привязаны к стойкам и широко раздвинуты.

«Помогите! Спасите!» — закричала я во все свое воспаленное горло.

Хотя мне больше показалось, что это был не крик, а громкий хрип.

«Кричать можешь сколько хочешь, тебя все равно никто не услышит», — с издевкой ответил он.

Когда он стал засовывать в меня палец, со мной случился непроизвольный спазм, и я обмочилась. С выражением отвращения на лице он выдернул руку. Брезгливо вытянул ее перед собой и вышел из комнаты.

«Выпустите меня отсюда, подонки!» — закричала я во все горло.

Но ответа не последовало.

Лежала я неподвижно примерно десять минут, а затем дверь заскрипела, и снова появился он. Он держал в руках небольшой металлический поднос, на нем лежал шприц и клочки ваты, а также пузырек с бесцветной жидкостью. Он поставил поднос у изголовья кровати, сам сел рядом со мной. Он быстро закатал рукав моей джинсовой рубахи, вылил немного жидкости на клочок ваты, тщательно протер жидкостью сгиб моей руки с внутренней стороны локтя и взял с подноса шприц.

«Чем ты собрался меня пичкать, скотина?!» — выкрикнула я.

Затем я начала тянуть руку на себя, но это было бесполезно, потому что она у меня была пристегнута.

«Посмотри сюда», — приподняв мою голову за волосы, а затем опустив, на ухо прошептал он.

Его голос казался мне похож на укус клеща. Мне стало не по себе. Меня как будто укололи спицей в ухо, да с такой силой, что в висках начал стучать молоток.

«Это твой друг, он поможет тебе расслабиться, — продолжал шептать он. — От него у тебя пройдет страх, и не будет болеть голова, в ближайшие дни твой друг будет часто тебя навещать».

Когда игла вошла в вену, тело мое вздрогнуло. Я хотела что-то крикнуть, но лишь видела его скелетообразную ухмылку. Через несколько минут мое тело и разум перешли в иную реальность. У меня как будто и не было головной боли, а страх исчез, как призрак, и я слышала его голос, который как будто витал под потолком.

«Завтра придет мой брат и обмоет тебя, а затем приду я с твоим лучшим другом», — эти фразы расплывчато слышала я.

На следующий день я проснулась примерно днем. Спалось мне, как грудному младенцу. Голова не болела, а тело затекло, и по рукам и ногам струился пот. Дверь снова заскрипела, и ко мне пришел вчерашний «гость». У него в руках было эмалированное ведро, наполовину наполненное водой.

«С добрым утром красавица!» — плеснув в меня ледяной водой, закричал он.

«А-ай!» — взвизгнула я. И начала дергаться, как пес на цепи.

Он снова прильнул ко мне. Погладил мои мокрые волосы. И начал смотреть на меня.

«Скажи, ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?» — он прошептал мне на ухо.

От его голоса резануло мои барабанные перепонки, в них как будто вкрутили штопор.

«Нет! — выкрикнула я. — Отвали от меня, ублюдок!»

«Скажи, что хочешь меня!» — с размаху ладонью врезав мне по щеке, завопил он.

Я начала скапливать слюни во рту, а затем плюнула ему в физиономию. Плевок повис, как сопля из носа, на его лбу.