Давид Лагеркранц - Девушка, которая искала чужую тень

– Уйди, – огрызался он. – Это не твоя работа.

Потом Беньямин еще окликнул Ракель, но она не расслышала: дул сильный ветер. Помню, как скрипели и гнулись деревья. Мы подошли к старой, больной ели, под которой уже была насыпана куча земли, но поначалу мне и в голову не пришло, что все это имеет к нам какое-либо отношение.

– Это была могила, – догадался Микаэль.

– Что-то вроде того. Не особенно глубокая. Беньямин выглядел обессилевшим – похоже, совершенно замучился долбить мерзлую землю. Он положил Лео под елью, а мне велел убираться прочь. В ответ я назвал Беньямина бесчувственной свиньей и сказал, что хочу всего лишь проститься с братом. Тогда он снова принялся угрожать мне и напомнил, что у Ракель есть все, чтобы упечь меня за решетку за убийство.

Я знаю, я все понимаю, сказал я. Я всего лишь прошу его исчезнуть на некоторое время, проявить хоть какоето уважение к покойнику. Лео – мой брат, и я хочу похоронить его сам. «Посмотри, – сказал я. – Он мертв и никуда не денется. Я тоже. Оставь нас в покое, дай мне выплакаться». И Беньямин меня послушался. Не думаю, что он ушел далеко, но главное – оставил меня наедине с братом. И я присел под елью на корточки и снова склонился над Лео.

Анника Джаннини пообедала в столовой для персонала во Флудберге и снова вернулась в корпус Н, в комнату свиданий, продолжать допрос Фарии Кази. После обеда Соня Мудиг сосредоточилась и стала вести себя спокойней. Но главное – теперь она была согласна с Анникой в том, что нападение на Ахмеда не было умышленным убийством. Фария вытолкнула брата из окна, будучи в состоянии шока, и доказать этот момент куда важнее, нежели изучать долгую историю ее унижений в отцовском доме.

Анника вздохнула с облегчением. Но в этот момент у Сони зазвонил мобильник, она вышла в коридор и спустя минуту вернулась сама не своя.

– Хватит играть в прятки, – разозлилась Анника. – Выкладывайте, что у вас там стряслось.

– Прошу прощения, – ответила Соня. – Понимаю, что не имею права поддаваться эмоциям, но только что мне сообщили, что Бенито и Башир похитили Лисбет Саландер.

– Рассказывайте, – велела Анника.

Выслушав Соню, она вздрогнула. Фария сидела в кресле, обхватив руками колени. Но потом что-то произошло, Анника заметила это сразу. Глаза Фарии вспыхнули. Теперь ее лицо выражало предельную степень сосредоточенности.

– Вадабушён, вы сказали?

– Да, – ответила Соня. – Дорожная камера слежения зафиксировала автомобиль прежде, чем он свернул на лесную дорогу в сторону озера.

– Мы… – пробормотала Фария, и все взгляды с надеждой устремились на нее. – Мы отдыхали на этом озере до того, как у нас появились средства ездить на Майорку. Мы часто там бывали, это ведь совсем недалеко. И вот однажды… мама была еще жива… вы ведь знаете, что озеро окружено лесом. Там такой густой лес и много тропинок и разных укромных уголков, и вот…

Фария замолчала, подтянув колени к груди, а потом обратилась к Соне:

– У вас мобильник здесь берет? Можете показать мне карту? Тогда я попытаюсь вспомнить…

Соня долго ругалась и тыкала пальцами кнопки, прежде чем открыла ссылку, которую ей прислали из полиции Уппсалы.

– Вот, смотри… здесь они въехали в лес, – она повернула карту к Фарие.

– Погодите-ка… Там должен быть залив… что-то вроде Сёдервикена… или Сёдравикена… а может, Сёдерстранден?.. – Фария наморщила лоб.

– Сейчас посмотрю… может, Сёдра Страндвикен? – Соня ткнула пальцем в карту.

– Точно! – оживилась Фария. – Вот видите… дорога ухабистая, но достаточно широкая. Машина проедет точно. Может здесь?.. – Она задумалась. – Хотя не знаю. Там еще на входе висел желтый щит: «Тут кончается дорога общего пользования», а через несколько километров от него – что-то вроде грота. То есть, конечно, не грот в полном смысле этого слова… скорее поляна… это больше походило на комнату под пологом лиственного леса, справа от вершины холма… А вокруг была такая густая чаща… Но в чаще помню овраг и в нем – ручей. Башир както завел меня туда, якобы чтобы показать что-то интересное. На самом деле он хотел меня напугать. В то время у меня уже немного выросла грудь, и парни свистели мне вслед на улице. Башир стал рассказывать мне о каких-то женщинах, которые вели себя как шлюхи и были за это наказаны. Я перепугалась до смерти, потому, наверное, и запомнила это место. И вот я думаю… – Фария замолчала, словно не знала, как лучше выразить свою мысль. – Что, если Башир отвез Лисбет Саландер туда?