Давид Лагеркранц - Девушка, которая искала чужую тень

Лисбет была начеку. Она ловила в глазах своих палачей малейший знак сомнения или невнимательности. Наконец перевела взгляд на Башира. Он держал ее за левое плечо и, похоже, был настроен решительно. Лисбет Саландер должна умереть – разубеждать его в этом не имело смысла. Но выглядел Башир не слишком довольным, и даже идиоту было понятно почему. Сейчас он выполнял роль подручника отвратительной бабы с кинжалом в руке. Он, державший всех женщин за шлюх!

– Ты знаешь Коран? – обратилась к нему Лисбет.

Ее вопрос встревожил его – она поняла это по тому, как дрогнули его пальцы. Тогда Лисбет добавила, что Пророк проклял все керисы и назвал их орудиями демонов и сатаны. Так записано в Коране (тут Лисбет процитировала выдуманную суру). Она назвала ее номер и посоветовала Баширу немедленно навести справки в Интернете.

– «Погугли» – сам увидишь, – сказала она.

Но «гангстерша» вскочила с места и одной фразой свела усилия Лисбет на нет.

– Она лжет, – прошипела Бенито. – Во времена Мухаммеда керисов не было. Это орудие всех святых воинов. Всех!

Похоже, Башир поверил ей. Во всяком случае, захотел поверить.

– Хорошо, хорошо, – успокоил он Бенито. – Только поторопись…

И добавил что-то на бенгали, относящееся, повидимому, к шоферу.

И Бенито вдруг ожила, несмотря на недомогание. Но это не слова Башира прибавили ей бордости, а непонятный шум сверху, похожий на жужжание вертолета. Ничто не указывало на то, разумеется, что этот звук имел к ним какое-либо отношение. Но Лисбет знала, что ее друзья-хакеры не сидят сложа руки. Этот звук одновременно обнадеживал и пугал ее. Обнадеживал – потому что мог означать спасение. И пугал – потому что команда в «Мерседесе» вдруг пришла в движение. Башир и его лысый напарник вцепились в Лисбет мертвой хваткой. А Бенито со своей красной тряпкой и сверкающим ножиком подходила все ближе. Лисбет вспомнила Хольгера, потом маму и Дракона – и уперлась ногами в пол. Она должна была подняться, чего бы ей это ни стоило.

Микаэль и Дэн молчали. История подошла к своему кульминационному моменту. Глаза Дэна блуждали по комнате, руки дрожали.

– Лео лежал на ковре. Ему как будто полегчало. Он получил дозу какого-то другого препарата и ожил. Я действительно поверил в то, что самое страшное позади, но тут…

– Это она рассказала вам о кураре?

– Даже дала возможность порыться на эту тему в Сети. Возможно, для того, чтобы я собственными глазами прочитал, что физостигмин снимает эффект лишь временно. Но я увидел кое-что еще…

– Что?

– До этого я еще дойду. Ракель выхватила у меня телефон и пригрозила обвинить меня в убийстве брата, если я не пойду на ее условия. Я был в шоке и почти не осознавал, что происходит. Они надели на меня шляпу и солнечные очки. Ракель сказала, что выйдет не очень убедительно, если люди увидят на лестнице одновременно двоих Лео. А потом добавила, что его надо вынести из квартиры, пока он хоть чуть-чуть держится на ногах. И я увидел в этом последнюю возможность. Я решил, что за дверью можно будет позвать на помощь…

– Однако не позвали.

– Ни на лестничной площадке, ни в лифте мы не встретили ни одной живой души. Был канун Рождества. Не думаю, что высокого мужчину действительно звали Йон, как представила его Ракель. Она сама несколько раз назвала его Беньямином. Именно он и напал на вас сегодня на площади. Но тогда…

– Да?

– Тогда они с Ракель выволокли Лео из подъезда – он еще худо-бедно держался на ногах – и затащили в припаркованный на улице черный «Рено». Начинало темнеть – по крайней мере, было похоже на то…

Тут Даниэль Бролин снова надолго замолчал, как будто о чем-то задумался.

Декабрь, полтора года назад

Улица перед ним лежала пустая. Вероятно, Дэн должен был побежать за подмогой, но совершенно невозможно было оставить Лео одного. К вечеру стало теплее, снег на улицах превратился в грязную жижу. Ракель и ее помощник втащили Лео в машину.

– Мы везем его в больницу, ведь так? – спросил Дэн.

– Разумеется, – ответила Ракель.

Неужели он действительно ей поверил? Ей, которая только что объясняла ему, что это бессмысленно, которая угрожала ему? Дэн ничего этого не помнил, когда садился в машину. В голове крутилась одна-единственная мысль – о том, что, если некоторое время поддерживать в пострадавшем от яда кураре дыхание, он может вернуться к жизни. Он опустился на заднее сиденье рядом с Лео. По другую сторону сел тот, кого Ракель называла Беньямином.