Вадим Шалугин - Портрет неизвестного

– Ах, я так рада то, что медальон нашелся. – Вскрикнула Аннета. – Я вставлю маленькую карточку туда, и он мне будет как напоминание о матери.

Тут тетушка подвинула куда-то в сторону глаза и объявила, в сущности, довольно странное.

А именно сказала то, что ничего хорошего ни в том, что медальон теперь у Аннушки, ни в том, что он нашелся, ежели об этом говорить начистоту, пожалуй, нет. Поскольку если медальон каким-то чудом уцелел, возможно, так же точно уцелела настоящая Аннета.

– Ах, дитя мое, я сразу поняла, что ты это не ты. Но старый граф так искренно был рад, что я боялась возразить ему… Я сразу поняла, что тот чрезвычайно странный человек, который утверждал, что спас тебя, скорей всего, вместо тебя решил подсунуть графу своего ребенка.

– Зачем? Какого своего ребенка? – хлопала глазами Анна.

– Зачем? Ах, бедное дитя мое. Известно, за вознаграждение…

Порассказав взволнованной и потрясенной Анне, тетушка на следующий же день слегла с какою-то загадочной болезнью.

Анна ходила целый день, как будто три недели не спала. Под вечер, впрочем, правда не могла заснуть. И утром, выяснив, что с тетушкой нехорошо, хотела было тотчас же ее проведать.

Однако же пока отыскивала тетушкин любимый томик с Бовари, невольно выяснила кое-что еще. А именно, что ладно Бовари, пропал тот самый медальон, который она спрятала за мушкетерами Дюма. Спрятала и с той поры не доставала.

Три следующие дня Аннета со служанкою без перерыва шастали по дому. И лишь по-временам, вдруг очутившись в одной комнате, в молчании переглядывались несколько секунд. Кивали друг на друга головой. Мотали головой. И снова принимались шастать.

Так что старый граф, уже с второго дня начавший что-то замечать, на третий был совершенно убежден, что зреет непонятный заговор.

– Аннета. Аннушка, проснитесь!

– А? – хриплым, не своим каким-то голосом пробормотала Анна.

– Проснись! Проснитесь!

– Я проснулась.

– Нет, вы не проснулись. Просыпайтесь.

– Ну? Проснулась, видишь? Говори. – Приподнимаясь с вздохом на локте, моргала сонными глазами Анна.

– Нет, вы сначала сядьте.

– Ах. Ты, право, смерти моей хочешь. Села. Ну?

Служанка неуверенно заозиралась.

– Нет, лучше в коридор. Они могут подслушать тут. – Забормотала, делая ужасные глаза, служанка. И вынудив сперва подняться, вытолкала Анну в коридор.

– Теперь пообещайте не кричать и слушайте. Я видела, как давеча в крыле у вашей тетушки была какая-то нарядная девица.

– У тету-ушки? – зевая, удивилась Анна. – Но ведь она четвертый день больна и строго никого не принимает.

– Я тоже так подумала и удивилась. А вчера, смотрю, опять эта девица. Они закрылись в новогодней зале.

– Где? – не поняла, стараясь не стучать зубами, Анна.

– Ну в дальней зале, где еще рояль стоит. – Растолковала с нетерпением служанка. – Закрылись и о чем-то стали обсуждать. А я стояла за портьерою и все услышала.

– Как же ты оказалась за портьерой? – удивилась Анна.

– Ах, да при чем тут, как я оказалась. Зашла и оказалась. Много дел.

Анна хотела было, наклонив с упреком голову, провозгласить то, что подслушивать грешно, но пока наклоняла, глядя с любопытством на служанку, напрочь позабыла, что хотела.

– Они местами говорили по-французски, так что я не все конечно поняла. Но ваша тетушка чрезвычайно гневалась из-за того, что потеряли медальон. И говорила, что теперь мол из-за этой… словом, из-за вас все окончательно погибло.

Девица же, наоборот, со слов служанки упрекала тетю, что вообще не нужно было давать Анне медальон. Что как старик теперь поверит, что она не Анна?

– И тогда они стали придумывать, где взять похожий медальон…

– Постой, постой. Так не понятно. Кто не Анна?

– Кто не Анна? – переспросила с удивлением служанка, не поняв, что именно у ней хотят узнать.

– Девица эта или я. Кто именно не Анна?

Служанка, несколько подумав, отвечала, что должно быть, речь шла все же о девице.

– Поскольку вы-то Анна. – Пояснила неуверенно служанка, видя то, что Анна как-то странно смотрит на нее.

– Они ее хотели выдать за меня. – Пробормотала в совершенном потрясении Анна. – Я… Что мне делать? Лучше все тотчас рассказать отцу.

Служанка тотчас стала уверять то, что ни в коем случае не надо говорить.

– Послушайте… – с задумчивостью начала служанка. – Ведь медальона нет. И если только вы не перепутали или, допустим, я сама не перепутала, то вашей тетушке не стоит ничего сказать, будто его на свете никогда и не было. Верней, постойте… Ведь ей же этого и нужно. Чтоб граф узнал про медальон и принялся искать другую Анну. Ну, то есть, ту, которая не Анна. Ну, словом, ту, которая не вы. Вы понимаете?