Вадим Шалугин - Портрет неизвестного

– Гарнир какой изволите к форели?

Он объяснил, что весь гарнир, который можно и что форели нужно две.

– Вина к форели белого сухого?

С насмешкой искоса взглянув на официанта, он стал заказывать вино.

– Все так. – Удостоверил он минуты две спустя, когда страницы кончились и официант, пошелестев блокнотом, все перечитал.

Предчувствуя, что будет сцена с подниманием бровей и глупыми вопросами, он коротко взглянул на Бланш и, рассудив, что сцена будет, объявил что-то с невнятным бормотанием про руки, про уборную.

– Куда пройти? – переспросил он оказавшуюся кстати барышню. – Та дверь направо за колонной?

За дверью оказался коридор с какими-то картинами. Потом еще какая-то другая дверь налево, с виду запертая. И дальше вслед за ней уборная совместная для дам и для господ.

– Ага. – Воскликнул он. – Изгнание и царство.

И тщательно намылив руки, медленно моргал, разглядывая с любопытством банку с мылом. Но потому как банка была накрепко прикручена, а само мыло было жидкое, было решительно неясно, как его украсть.

Он несколько еще поозирался на светильники, на пол, уложенный какою-то замысловатой плиткой. Побрел обратно. На месте, где была другая с виду запертая дверь, никакой двери, как оказалось, уже не было. Зато была окрашенная в вечер сумраком и фонарями улица; дома, балкончики.

– Может удрать? – пробормотал он с замиранием.

Удрать, конечно, было хорошо. Вот только, знаете ли, некуда. Все, право, бы уже давно сбежали. Сбежали бы из парков, из кафе, из этих электрических концертных залов и гостиных комнат. Сбежали, если бы хоть кто-нибудь мог объяснить куда.

Насупясь и задумчиво елозя ложкой, Бланш исподволь следила, как он приближался ко столу.

– Официант два раз приходил узнать порядок блюд. Я попросила принести сначала устрицы. Но он сказал, что устрицы нужно с шампанским. А шампанское перед вином не пьют. Поэтому он принесет сначала рыбу… Ты не слушаешь.

– А? Нет, я слушаю.

– Ты знаешь, все-таки довольно странно.

– Что странно?

Застыв с бутылочною пробкою в зубах, он поглядел с недоумением на Бланш.

– Что шампанское нельзя перед вином? Или о чем ты?

– Сейчас когда ты отходил, я вдруг задумалась, что очень странно. Ведь ты ни разу не спросил, как я нашла тебя.

– Действительно? – воскликнул он с довольно плохо скрытою усмешкой. – И как же ты нашла меня?

– Нет, речь, немного не о том, как я тебя нашла. А то, что ты меня как будто поджидал…

Он, поперхнувшись и как был с стаканом на весу, уставился на Бланш.

– Ну что ты смотришь? Хорошо. А сам ты, как все это объяснишь? Является какая-то девица, заявляет будто бы она твоя сестра. А ты даже не удосужишься спросить, откуда бы она взялась…

– Я что-то толком не пойму. Ты издеваешься или не издеваешься? Ты говоришь так, будто я тебя нарочно пригласил. Ведь ты сама пришла…

– Сама. Но разве это непременно значит то, что ты не поджидал?

– Нет… То есть да, конечно, значит. – Он замотал нетерпеливо головой. – Послушай, как я мог кого-то поджидать, когда я два часа назад даже не знал, что кто-нибудь придет?

– Не знал, то есть не знал наверняка?

– Нет, я совсем не знал. И даже не подозревал о твоем существовании…

– Ах, значит, не подозревал… – Бланш как-то иронично усмехнулась. – А это тогда что?

– Как? Что такое?..

Он для чего-то заглянул под стул, хотя заглядывать, признаться, пользы не было. Ведь даже если он и обронил записку ранее, в свете последних обстоятельств приходилось признавать, что теперь ее там совершенно точно нет.

– Откуда это у тебя? – Краснея и в сердцах досадуя на то, что он краснеет, прошипел он.

– Лежала у тебя на подоконнике. – Невинно поднимая брови, отвечала Бланш. – Скажешь, не читал ее?

– Нет, я читал. Но представления не имею от кого она.

– По-моему, ты снова врешь.

Он мрачно глянул исподлобья.

– Послушай, – Бланш подалась вперед и даже попыталась ухватить его за руку. – Мне кажется, тебя используют. Не знаю, что они тебе наговорили. Может, ты, правда, ничего не знаешь и меня не ждал, но я действительно твоя сестра.

Он застонал.

– Нет, не родная. Ты послушай. Меня зовут Аннета Фальц, я дочь твоего дяди. Как это называется?.. Твоя кузина, кажется.

– Ах, вот ты что. Кузина… – Он с некоторым жеманством рассмеялся.

– Опять не веришь? Подожди…

Бланш вытащила фотокарточку и протянула через стол.

Он с неохотой посмотрел. На снимке к удивлению его и правда, оказался дядя в каких-то клетчатых шортах на фоне гор. Рядом стояла девочка лет четырнадцати и, улыбаясь во весь рот, двумя руками обнимала дядю. Не то что бы взглянув на девочку, сразу можно было убедиться, что она и Бланш одно лицо. Но что-то общее меж ними, безусловно, было.