Юхан Теорин - Мертвая зыбь

А это еще кто? В тумане колышется человеческая фигура. Маленькая, но Нильс хорошо знает, как искажает перспективу туман. Нет… не искажает. Хрупкий мальчонка лет пяти, самое большее шести. В коротких штанишках и маленьких сандаликах. Он нерешительно и с любопытством смотрит на Нильса. Смотрит без страха, хотя ему наверняка не раз повторяли: остерегайся незнакомых!

Ему и вправду нечего бояться. Нильс Кант ребенка пальцем не тронет. Нильс никогда не нападал, только оборонялся. Ведь он и в самом деле пытался спасти своего братишку Акселя, когда тот тонул, – просто немного опоздал. Он никогда в жизни ничего плохого детям не делал.

– Привет, – тихо говорит Нильс, стараясь успокоить дыхание.

Мальчик не отвечает.

Нильс быстро оглядывается и снова смотрит на мальчика.

– Ты сам сюда пришел?

Мальчик молча кивает.

– Заблудился?

– Похоже, да…

– Ничего страшного… Здесь, в альваре, я найду все что хочешь. С закрытыми глазами. – Он шагнул к мальчику. – Как тебя зовут?

– Йенс.

– А дальше?

– Йенс Давидссон.

– Вот и хорошо… а меня зовут Нильс.

– А дальше? – Мальчику понравилась игра.

Нильс коротко рассмеялся.

– Меня зовут Нильс Кант.

Мальчик не двигается с места. От огромного мира осталась только трава, пара серых, утонувших в земле валунов и силуэты кустов можжевельника – ничего больше в тумане не различить. Ему, понятно, не по себе, но он храбрится, и Нильсу хочется его успокоить.

– Ничего страшного, – говорит он.

Надо отвести мальчонку домой, в поселок, а потом идти прямой дорогой к матери. И в эту секунду сквозь марево прорвался нарастающий звук мотора. Где? Справа? Слева?

Слишком поздно. Коричневый «вольво» несется прямо на них, огибая кусты можжевельника.

Радиатор кажется Нильсу нереально широким… он инстинктивно прижимает к себе мальчика.

И все исчезает. Холодный, беззвучный мрак.

Нет… не беззвучный. Он слышит знакомый голос:

– Ну что? Порядок?

– Да… я его вижу.

Нильс лежит на спине, раскинув руки. Нога подогнута под неестественным, почти прямым углом, но боли он не чувствует. С трудом открывает глаза и видит, как из машины выходит полицейский, на ходу доставая пистолет из кобуры.

С другой стороны появляется Гуннар. Он стоит у машины, не закрыв дверцу, и словно любуется происходящим.

Полицейский подходит к нему и останавливается.

Молчит и смотрит.

А где же мальчик? Где Йенс?

Исчез в тумане. Наверное, исчез. Почему-то сейчас для Нильса это самое главное – чтобы мальчик исчез, убежал домой, в поселок… у него такие крошечные сандалики. Он наверняка быстро бегает. И он мог бы побежать за ним, побежать домой, но не может пошевелиться. Наверное, нога сломана.

– Конец, – хрипло произносит он.

Конец, мама. Все кончается там же, где и началось. В альваре.

Внезапно он чувствует тяжкую, парализующую усталость. Можно было бы доползти до дома, но он слишком устал.

Тихо, из ниоткуда, появляются тени.

Отец… младший брат Аксель. Два немецких солдата. Уполномоченный Хенрикссон. Шведский моряк… все давно мертвы.

Молодой полицейский согласно кивает.

– Да, Нильс Кант. Ты прав. Это конец.

Он снимает пистолет с предохранителя, целится Нильсу в голову и спускает курок.

Герлоф рассказывал историю гибели Нильса Канта.

Юлии пришлось наклониться к нему очень близко, чтобы расслышать еле слышный шепот, прерываемый приступами кашля.

А теперь она неподвижно сидела на краю кровати, уставившись в какую-то неизвестную точку в пространстве.

– И это все… так и было? – спросила она после долгого молчания. – Именно так, как ты рассказал? Ты уверен?

Герлоф медленно кивнул:

– Уверен.

– Почему ты так уверен? Откуда эта уверенность?

– Юнгер кое-что сказал… был уверен, что я замерзну, и болтал все подряд. Ждал, когда я кончусь… И он обмолвился: дело, мол, не только в том, чтобы выманить деньги и владения у Веры Кант. Он сказал – да, конечно, земля, деньги… но и месть. Но… какая месть? За что? И кто хочет отомстить? Я лежал здесь и размышлял… знаешь, только у одного-единственного человека были причины мстить Нильсу Канту.

– Нет, – только и вымолвила Юлия.

– Зачем вообще было привозить сюда Нильса Канта? – продолжал шелестеть Герлоф. – Юнгеру-то вовсе ни к чему. Для него Нильс был куда полезнее в Америке… Никакой опасности, и можно спокойно продолжать доить Веру Кант. Немецкие трофеи – мелочь в сравнении с тем, что он получал от Веры. – Он перевел дыхание и помолчал. – Но некто очень хотел выманить сюда Нильса, дать ему вернуться домой, вернее… почти вернуться – и казнить.