Дэвид Балдаччи - Чистая правда

Майкл повертел в руках стакан и взглянул на нее.

— Если ты думаешь, что я упрямый, тебе следует познакомиться с моим братом.

— Не сомневаюсь, — пробормотала Сара, не глядя ему в глаза. — Он был просто великолепен на том суде, который мы видели.

— Я очень им горжусь.

Теперь она посмотрела на него.

— Тогда почему нам приходится потихоньку пробираться в зал заседаний, чтобы он нас не заметил?

— Тебе придется задать этот вопрос ему.

— Я спрашиваю тебя.

— У него со мной проблемы, — пожав плечами, ответил Майкл. — Он в некотором смысле изгнал меня из своей жизни.

— Почему?

— На самом деле я не знаю всех причин. Возможно, он тоже. Но мне известно, что такое положение вещей его не слишком радует.

— Судя по тем нескольким разам, что я его видела, он не производит такого впечатления… ну, не кажется подавленным или что-то вроде того.

— Правда? И каким он тебе показался?

— Забавным, умным, легким в общении.

— Вижу, он был очень легким в общении с тобой.

— Он даже не знал, что я там была.

— Но ты этого хотела бы, верно?

— И что означают твои слова?

— Только то, что у меня есть глаза и я всю жизнь нахожусь в его тени.

— Ты — мальчик-гений, у которого фантастическое будущее.

— А он — бывший коп-герой и сейчас защищает тех самых людей, которых раньше арестовывал. Кроме того, на нем есть некий налет мученичества, и я постоянно натыкаюсь на него, как на стену. Он — хороший человек, но совсем не умеет жалеть себя и работает на износ.

Майкл покачал головой, вспомнив, сколько времени его брат провел в больницах, и никто не знал, выживет ли он; тогда все они жили в неизвестности день за днем, минута за минутой. Майкл никогда не испытывал такого страха, как когда думал, что теряет брата. Однако, похоже, он все равно его потерял. И не смерть отняла его, не смерть и не пули…

— Может быть, ему кажется, что это он живет в твоей тени?

— Сомневаюсь.

— А ты его когда-нибудь спрашивал?

— Я же сказал, мы почти не разговариваем. — Майкл помолчал и тихо добавил: — Ты из-за него мне отказала?

Он видел, как Сара смотрела на его брата; видел, что Джон Фиске покорил ее с того самого мгновения, как она увидела его в первый раз. В тот момент Майклу показалось, что будет весело, если они с Сарой отправятся взглянуть на Джона, выступающего в суде. Теперь он проклинал себя за это.

— Я с ним даже не знакома, — покраснев, сказала Сара. — Как я могу испытывать к нему какие-то чувства?

— Ты задаешь этот вопрос мне или себе?

— Я не стану отвечать, — голос девушки дрогнул. — А как насчет тебя? Ты любишь своего брата?

Майкл резко выпрямился и посмотрел на нее.

— Я буду всегда любить моего брата, Сара. Всегда.

Райдер молча прошел мимо секретарши в кабинет, открыл портфель и достал оттуда конверт. Затем он вытащил из него письмо и, не глядя, бросил в мусорную корзину. Листок бумаги содержал завещание и последнюю волю Руфуса Хармса, но это была обманка, нечто совершенно невинное, предназначенное для охранника. Адвокат внимательно посмотрел на конверт и одновременно нажал на кнопку интеркома.

— Шейла, ты не могла бы принести плитку и чайник? С водой.

— Мистер Райдер, я могу сделать для вас чай.

— Я не хочу чая, Шейла; просто принеси мне проклятый чайник и плитку.

Секретарша не стала задавать вопросов по поводу столь странной просьбы своего босса, не стала интересоваться, почему он нервничает, — просто принесла чайник и плитку и бесшумно вышла из кабинета.

Райдер вставил вилку от плитки в розетку, и через несколько минут над чайником появился пар. Осторожно держа конверт за края, юрист поднес его к пару, и у него на глазах он начал открываться, как и сказал ему Руфус. Райдер расправил края и вскоре вместо конверта держал в руках два листка бумаги: один, исписанный от руки, другой — копия письма, которое Хармс получил из армии.

Выключив плитку, Райдер с восхищением подумал о том, как Руфусу удалось провернуть такое — конверт, который на самом деле был письмом, — и как он сумел скопировать, а затем спрятать еще и письмо из армии. Но тут он вспомнил, что отец Хармса работал в типографии.

— Для Руфуса было бы намного лучше, если б он пошел по стопам отца, вместо того чтобы отправиться на службу в армию, — пробормотал Райдер.

Он подождал минуту, чтобы листки высохли, потом сел за стол и стал читать письмо Руфуса; впрочем, времени у него это заняло не слишком много. Комментарии были короткими, написанными с орфографическими и грамматическими ошибками. Райдер не мог этого знать, но Хармс нацарапал его почти в полной темноте, останавливаясь всякий раз, когда слышал шаги проходивших мимо охранников. Когда Райдер закончил читать, во рту у него пересохло, но он заставил себя взять в руки официальное письмо из армии, которое стало для него новым тяжелым ударом.