Дэвид Балдаччи - Чистая правда

— Боже праведный! — пробормотал адвокат.

Он откинулся на спинку кресла, провел дрожащей рукой по лысеющей голове, потом вскочил на ноги, бросился к двери и запер ее на ключ. Страх наполнял его, распространялся по всему телу, точно мутирующий вирус, и он едва мог дышать. С трудом добравшись до своего стола, Райдер снова нажал на кнопку интеркома.

— Шейла, принеси мне воды и аспирин, пожалуйста.

Через минуту секретарша постучала в дверь.

— Мистер Райдер, — позвала она его, — дверь заперта.

Он быстро открыл дверь, взял у нее стакан с водой и аспирин и снова собрался запереть дверь, когда она спросила:

— С вами все в порядке?

— Все хорошо, хорошо, — ответил он, буквально вытолкнув ее за дверь.

Затем посмотрел на документ, который Руфус хотел представить с его помощью Верховному суду США. Райдер являлся членом ассоциации адвокатов Верховного суда, организации, имевшей, по большей части, церемониальное значение. Его приняли туда исключительно благодаря бывшему армейскому коллеге, который ходатайствовал за него перед Департаментом юстиции. Если выполнит просьбу Руфуса, он будет главным адвокатом по его иску, но Райдер видел в этом деле только катастрофические последствия для себя. Однако он обещал помочь…

Юрист лег на кожаный диван, стоявший в углу кабинета, закрыл глаза и приступил к безмолвным дебатам с самим собой. В деле об убийстве Рут Энн Мосли было много нестыковок. За время службы Руфус не проявлял склонности к насилию, лишь постоянно не выполнял приказы, что приводило в ярость большинство его командиров, и поначалу это тоже удивило Райдера. Неспособность Хармса понять даже самый простой приказ, в конце концов, получила объяснение, когда Райдер представлял его в суде. А вот то, что Руфус сбежал с гауптвахты, так и осталось загадкой. Обнаружив, что нет ни единого факта, говорившего в защиту Хармса, Райдер обратился к суду с заявлением о признании его невменяемым, что дало ему достаточно шансов спасти своего клиента от смертного приговора. И все, конец истории. Правосудие свершилось — по крайней мере, настолько, насколько можно рассчитывать в нашем мире…

Райдер еще раз посмотрел на письмо из армии и с не вызывающей сомнений очевидностью понял, что тогда все было ложью. Данная информация должна была находиться в личном деле Хармса, в то время когда он совершил убийство, — но не находилась. Благодаря ей он, Сэмюель, мог бы совсем по-другому его защищать. Однако с личным делом «поработали», и теперь Райдер понимал почему.

Хармс хотел получить свободу и вернуть себе честное имя, причем из рук самого главного суда в стране. И не собирался доверять это дело армии. Так он сам сказал под громкие звуки сельской музыки, заглушавшей его слова. И Райдер его не винил. Правда была на стороне Руфуса, он имел право на то, чтобы его выслушали и выпустили на свободу… Но Райдер лежал не шевелясь на своем диване из потертой кожи с блестящими заклепками. И этому имелось простое объяснение — страх, самое сильное чувство, которым обладает человек. Райдер планировал через несколько лет уйти на покой и поселиться на северном побережье Мексиканского залива, в многоквартирном доме, который они с женой уже выбрали. Их дети выросли; Райдер устал от холодных зим, царивших в здешних низинах, устал постоянно гоняться за работой, устал старательно расписывать свою профессиональную жизнь на пятнадцатиминутные отрезки. Однако, как бы ни привлекала его перспектива отставки, она не могла помешать ему помочь старому клиенту. В нашей жизни есть правильные вещи, а есть неправильные.

Райдер встал с дивана и уселся за стол. Сначала он подумал, что самым простым способом помочь Руфусу будет отправить документы, которые он получил, в одну из газет, и пусть в дело вступит пресса с ее возможностями и могуществом. Но он хорошо знал, как устроен мир: они либо выбросят письмо, решив, что его написал безумец, либо так раздуют дело, что Хармсу будет угрожать опасность. Принять решение, как поступить, ему помог простой факт — Руфус являлся его клиентом и попросил подать апелляцию в Верховный суд. Значит, так Сэмюель и сделает. Он уже подвел Руфуса один раз и не собирался это повторять. Хармс отчаянно нуждался в справедливости, а что может быть лучше для ее восстановления, чем Верховный суд? Если ты не можешь добиться справедливости там, тогда где?

Когда Райдер достал листок бумаги из ящика стола, солнечный луч скользнул по золотым запонкам, разбросав по кабинету сияющие точки. Адвокат придвинул к себе старую пишущую машинку, которую хранил из чувства ностальгии. Он не был знаком с техническими деталями и правилами подачи апелляции в Верховный суд, но не сомневался, что нарушит большинство из них. Ему было все равно. Он хотел только одного — выпустить эту историю на свободу и таким способом от нее отделаться.