Флинн Берри - В опасности

– Да, – отвечаю я. – Спасибо.

Я наклоняюсь к огоньку зажигалки, выпрямляюсь, выдыхаю. Обхожу ее и тоже прислоняюсь к окну ресторанчика. Вдали пролетает самолет с таким ревом, будто рушится стена.

Луиза глядит на фургон, припаркованный на газоне в дальнем конце Бристоль-роуд.

– Зачем мне переезжать? – спрашивает она.

– Извините, – поправляюсь я. – Не мое это дело.

Она двигается ко мне, прислонившись плечом к стеклу, и ждет.

– Наверное, вам нелегко каждый день проезжать мимо этого, – добавляю я.

– Мимо чего?

– Мимо места, где погиб Каллум.

– Он не погиб в аварии, – произносит она. – После операции он пришел в себя. А умер на следующий вечер.

– От чего?

– От осложнений.

У меня такое ощущение, словно я оступилась. Причина смерти Каллума кроется в другом.

– Здесь произошло столкновение, – рассказывала Рэйчел, показав в окно. – В машине сидели мужчина и женщина.

– Они уцелели?

– Один из них.

– Кто?

– Женщина.

Солнце согревает мне макушку, потом исчезает, словно отдернутая рука. Почему? Надо было мне тогда спросить. Почему только один уцелел?

Наверное, Каллум стал причиной расследования коронера. Рэйчел никогда мне не говорила, что его смерть сделалась объектом разбирательства. Уже после следствия она нашла предлог, чтобы проехать мимо места аварии. Сестра хотела мне его показать. Интересно, когда я ничего не заподозрила, она ощутила досаду или облегчение?

– Все ее травмы не от аварии, – сказала она. – Это хорошо, что он не выкарабкался. Тогда бы он ее убил.

Я поворачиваюсь к Луизе, но словно против течения, как будто под ногами у меня что-то мешается. Она забирает сигареты, зажигалку и стаканчик, кивает мне, прежде чем зайти внутрь. В окно я вижу, как она вешает пальто и завязывает фартук. Меня обдает жаром. Рэйчел жаждала мести и, наверное, устала ждать, пока найдут того, кто на нее напал. Луиза движется в пятнах света, и я гляжу на нее, пока звоню Джоанне.

– В октябре Рэйчел участвовала в расследовании коронера? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает она.

Над самыми верхушками деревьев проносится стайка птиц.

– А она была среди помогавших ему медсестер?

– Да.

Я закрываю глаза и прикладываю руку ко лбу.

– Я сейчас не вспомню всех подробностей, – говорит Джоанна. – Можно я тебе перезвоню, когда найду бумаги?

– Какие бумаги?

– Протоколы расследования.

– А это общедоступные документы?

– Да.

– Я сейчас еду в больницу, сможешь мне копию снять?

– Ладно. Я пойду на обход, но оставлю их для тебя на сестринском посту.

– А можешь мне рассказать, что помнишь?

– Результат оказался хорошим. Причина смерти – не служебная халатность.

Звуки вокруг меня становятся четкими и ясными.

– А как звали больного?

– Каллум Холд.

– Как он умер?

– Соскочил фиксатор на капельнице. Каллум умер от внезапной передозировки.

– Родственники у него есть?

– Да, был брат.

– А его как звали?

– Мартин Холд.

Протокол расследования начинается с составленного коронером резюме. Больной был доставлен в больницу «Джон Радклифф» 22 сентября после автомобильной аварии. Дежурный хирург в приемном отделении предписал оперативное вмешательство для купирования внутреннего кровотечения. Операция прошла успешно. На следующее утро после операции больной пришел в сознание и находился в стабильном состоянии. В начале седьмого вечера была зафиксирована его смерть.

Причиной гибели не явились послеоперационные осложнения, как изначально предполагалось. Он умер от передозировки фентанила, наркотического анальгетика. Обезболивающее должно было поступать в кровь через капельницу в равные промежутки времени. При поломке фиксатора раствор хлынул в кровеносную систему.

Свидетель-эксперт засвидетельствовал неисправность медицинского оборудования. Он полагал, что персонал больницы ошибок не совершил. Несмотря на все меры предосторожности, оборудование иногда отказывает. Неисправности аппаратов являются причиной четверти всех случаев смертности в больнице.

Никогда, никогда, никогда, никогда. Убивай, убивай, убивай, убивай.

Мартин Холд. Она назвала мне его имя, чтобы я его запомнила. Чтобы я его узнала, если с ней что-то случится.

Если бы ничего не случилось, если бы она добралась до Сент-Айвса, сомневаюсь, что она когда-нибудь в чем-нибудь призналась бы. Но, наверное, все это так бы на нее давило, что однажды она бы позвонила мне и сказала: