Флинн Берри - В опасности

– Это она тебя попросила так соврать?

– Нет.

Мне трудно дышать. Я была полностью уверена, что он станет это отрицать. Нет, детективу я ничего не расскажу. Вы ошиблись. Ничего не было.

Если бы он не признался, мне никогда не пришлось бы думать о том, как Рэйчел его целует, как она для него раздевается, как они вместе засыпают, или о том, как я в первый раз увидела сестру после всего этого, а она мне ничего не сказала.

– Рэйчел тебе все время нравилась? – спрашиваю я.

– Нет.

– А на меня она злилась?

– Нет, – отвечает он. – Конечно, нет. Она сама себя за это ненавидела.

Теперь я уже плачу не скрываясь и утираю нос тыльной стороной ладони. Он смотрит на брусчатку. Мы молчим, а потом я спрашиваю:

– Ты с кем-нибудь встречаешься?

Он проводит рукой по рту.

– Как ее зовут?

– Шарлотта.

Я представляю ее. Веселая и добродушная, с блестящими светло-каштановыми волосами. Ходит на работу и встречается там с друзьями, а потом спешит на свидание с Лиамом. Окажись она здесь, подойди она сейчас к нам, я бы ей врезала. Мне бы захотелось разорвать ее на куски. Девушка ждет его в Лондоне. Сегодня или завтра вечером он с ней встретится. После всего этого он испытает облегчение, оказавшись рядом с кем-то спокойным и заботливым. Она спросит: «Хочешь рассказать мне о случившемся?»

Лиам до сих пор не понимает, в каком я оказалась положении. Он не оценил масштабов опасности, которой меня подвергает.

– Это я нашла Рейчел.

– О господи, мне жаль.

– Они считают, что я убила сестру из-за вашей связи.

Шея у него краснеет, а потом краска заливает грудь.

– Нет, это невозможно. Я им скажу, что ты ничего не знала.

Я делаю шаг вперед, и его руки обнимают меня. Грудь его вздымается и опускается, прижавшись к моей. Я вспоминаю зал на верхнем этаже башни «Оксо». Джин «Элдерфлауэр» из бузины с тоником. Тогда я и подумать не могла, что все может вот так обернуться.

Он с кем-то встречается. Это не может сравниться с нашими первыми месяцами. Даже гостиница с Рэйчел с этим не сравнится.

Тепло его тела согревает и меня. Он целует меня в макушку, а если я подниму лицо, то поцелует и в губы. Лиам крепче прижимает меня к себе. Я кладу ему голову на грудь между плечом и шеей и стараюсь не обращать внимания на невзгоды. Как тогда уже никогда не будет. В конечном итоге, тебе станет еще больнее.

– Мне нужно идти, – говорю я таким спокойным голосом, словно вдруг вспомнила о делах.

– Сумеешь продержаться? – спрашивает он, и я понимаю, что он ждет от меня ответа «да».

Я прощаюсь с ним, сохраняя спокойствие в голосе. В конце аллеи я поворачиваю и смешиваюсь с толпой на главной улице. Одиночество сжимает мне горло, и я слышу, как Рэйчел твердит мне: «Все нормально, тебе просто нужно вернуться домой, нужно вернуться домой».

– Прежде чем уехать из Лондона, вы зашли в паб на Крайстчерч-террас в Челси, – говорит Моретти. Не успела я попрощаться с Лиамом, как он снова вызвал меня в участок. Я повторила ему, что ничего не знала о связи между ним и Рэйчел, но доказательств предоставить не могу. – Сколько вы там выпили?

– Один бокал вина. – Я прямо-таки вижу перед собой стол, как будто бы вернулась туда. Лосось в тесте, белое вино, приборы.

– А как насчет той ночи, когда в Снейте напали на Рэйчел? Сколько вы тогда выпили?

– Не помню.

– Пол-литра водки? – спрашивает он. Я наклоняю голову набок. – Мы говорили с Элис. Она сказала, что в тот вечер вы выпили довольно много. Примерно так?

– Да.

– Вы разозлились на Рэйчел?

– Нет.

– Вы швырнули ей в лицо бутылкой, – возражает он. Наверное, Кит им все это рассказал. Интересно, а о Лиаме он им тоже все выложил, если Рэйчел ему в этом призналась? – Кто такой Уилл Кук?

Блин, думаю я, вот блин.

– Наш друг. Мы вместе в школу ходили.

– Ваш друг или Рэйчел?

– Обеих.

– Он был вашим бойфрендом?

– Несколько месяцев.

– А с Рэйчел он когда-нибудь встречался?

– Нет.

– А вот Элис рассказала нам совсем другое.

– Они несколько раз перепихнулись.

– Вы из-за Уилла Кука подрались на вечеринке?

– Да нет, это же не повод. А Элис вам сказала, что она тоже спала с Уиллом? Мы же подростками были, и ничего это не значило.

Когда мы познакомились, Моретти мне понравился, потому что я люблю Италию. Глупо, конечно, но это меня обезоружило. Шотландский выговор и итальянская внешность. Я его себе представляла пьющим эспрессо и читающим газету. Веки у него набрякшие, и мне казалось, что это оттого, что он близко к сердцу принимает все дела и то, что узнает на работе. Моретти рассказывал мне, что его предки выращивали бергамот в Калабрии.