Патриция Корнуэлл - Мясная муха

Она сразу сказала, что не упустит из отчета ни одной детали, не станет щадить чувства Ник. Все равно это ничем ей не поможет.

— Ссадины и порезы на лбу, приокулярные кровоподтеки, трещины носовых костей, передние зубы шатаются.

— Он хорошенько поработал над ее лицом, — произносит Марино, поднося ко рту чашку с кофе. Как раз такое, как он любит — со сливками и большим количеством сахара. — Есть вероятность, что она знала убийцу? — спрашивает он Ник.

— Она открыла ему дверь. Ее нашли возле двери.

— Она всегда запирала дверь? — Люси напряженно смотрит на нее, вовлекая в разговор.

— И да, и нет, — Ник поднимает на нее взгляд. — Ночью мы запирали дверь, но тогда она знала, что скоро придет папа или я, думаю, она могла оставить дверь открытой.

— Убийца мог постучать или позвонить в дверь, — замечает Руди. — Похоже, твоя мама его не испугалась.

— Да, похоже, — говорит Ник.

— Травма головы, нанесенная тупым предметом. Рваная рана теменной части черепа три на четыре дюйма. Обширная гематома головного мозга и затылка. Пятьдесят миллилитров крови внутри черепной коробки...

Марино с Люси рассматривают снимки с места преступления. Ник пока на них даже не взглянула.

— Кровь на стене слева от двери, — замечает Марино. — Отпечатки волос. Какой длины были волосы у твоей мамы?

— По плечи, — Ник нервно глотает. — У нее были светлые волосы, почти как у меня.

— Что-то случилось в тот момент, когда он вошел. Он напал сразу, — говорит Люси. — Похоже на случай с Ребеккой Милтон: убийца нападает сразу, словно неадекватно реагирует на вид жертвы.

— Эти травмы от удара головой о стену? — спрашивает Руди.

Ник твердит про себя, что она полицейский и должна вынести все это.

— Я знаю, это трудно, Ник, — говорит Скарпетта, поймав ее взгляд. — Но мы пытаемся докопаться до правды. Если нам это удастся, возможно, у тебя не будет больше вопросов.

— У меня всегда будут вопросы, потому что мы никогда не узнаем, кто это сделал.

— Никогда не говори никогда, — отвечает Марино.

— Это точно, — кивает головой Люси.

— Осколочный перелом межтеменной и затылочной кости, перелом орбитального отдела головного мозга, двусторонние гематомы головного мозга, тридцать миллилитров крови в каждой... так, так, так... — Скарпетта переворачивает страницу напечатанного на машинке отчета. — У нее ножевые ранения, — добавляет она.

— Надеюсь, она ничего не чувствовала, — Ник закрывает глаза.

Никто не отвечает.

— То есть, — она поднимает глаза на Скарпетту, — она чувствовала это?

— Она чувствовала ужас. Что касается физической боли... трудно сказать. Когда все происходит так быстро...

— Знаешь, когда прищемишь палец или порежешься ножом, — перебивает Марино, — это ведь не больно, если только не происходит медленно, как пытка.

Сердце Ник замирает, словно останавливается на секунду.

— Ее не пытали, — обращается к ней Скарпетта. — Абсолютно точно.

— А что насчет колотых ран? — спрашивает Ник.

— Порезы на пальцах и ладонях, как если бы она защищалась, — Скарпетта снова поднимает глаза на Ник. — Проколы левого и правого легкого, двести миллилитров крови в каждом. Прости, я понимаю, как это тяжело.

— Это ее убило? Травма легких?

— В конечном счете, да. Но вместе с травмами головы это было просто неизбежно. Ногти на обеих руках сломаны, из-под ногтей извлечен непонятный материал.

— Думаете, они его сохранили? — спрашивает Люси. — Ведь тогда анализ на ДНК не был так распространен, как сейчас.

— Меня больше интересует, что значит непонятный, черт бы их побрал, — говорит Марино.

— Тип ножа? — спрашивает Ник.

— С укороченным лезвием, но насколько коротким, не могу сказать.

— Возможно, карманный нож, — предполагает Марино.

— Возможно, — соглашается Скарпетта.

— У моей матери не было карманного ножа. У нее вообще не было... — Ник уже готова дать волю эмоциям, но вовремя сдерживается. — Я хотела сказать, что она не держала дома оружия.

— Может, у нее было что-то, — мягко говорит Люси. — Но я думаю, если орудием убийства действительно был карманный нож, значит, убийца вообще не думал, что ему понадобится оружие. А нож просто случайно оказался под рукой, сейчас многие носят карманные ножи на поясе.

— Колотые раны отличаются от тех, что мы видели сегодня? — обращается Ник к Скарпетте.

— Абсолютно, — отвечает та.

Ник начинает рассказывать об антикварном магазинчике матери. Она работала там только половину дня, чтобы оставить время на семью. Ник говорит, что ее мать была знакома с Шарлоттой Дард.