Дейвид Мейсон - Тень над Вавилоном

– Надеюсь, долетели с удобствами? – Министр проявлял мнимую заботливость.

Он знал, что Эшер прибыл из Нью-Йорка на собственном реактивном «Гольфстриме IV», который был пышно обустроен согласно личным сомнительным вкусам хозяина. Претенциозно – да, но вряд ли неудобно.

– Спасибо, вполне удовлетворительно, – ответил Эшер, – хотя не могу сказать, что полеты доставляют мне особенное удовольствие. Меня это как-то не слишком волнует.

Он сделал еще один глоток лимонада и отставил стакан. Шутки кончились, Министр мельком глянул на свои ногти и заговорил:

– У правительства возникла довольно щекотливая проблема… – Он сделал паузу, как если бы подыскивал слова.

Министр в точности знал, что он скажет дальше, но хотел произвести впечатление, что находится в легком замешательстве. Он знал, что обладает искусством правильно вести себя с людьми. Вопрос упирался лишь в правильность подхода к индивидууму. Министр ни на секунду не заблуждался в том, что этот человек – просто-напросто неотесанный чурбан. Эшер был исключительно удачлив – он был расчетливым и коварным махинатором.

Что ж, можем сыграть на пару, подумал Министр. Самому ему пришлось проявить недюжинное искусство, чтобы удержаться во время радикальных перемен в политике в 80-е годы. Его привилегированное происхождение и образование уже не предопределяли продвижение вверх, как это было бы в старые времена. Старинная фамилия, Итон, Оксфорд… сегодня подобное воспитание считалось несколько архаичным и на это вежливо намекали. Министр исключил всякое упоминание об этих моментах и остался невредим. Теперь, при новом лидере, обозначился более гибкий и умеренный подход в делах. Это устраивало Министра, который предпочитал безудержному нахальству тонкость и умеренность. Он надеялся, что предстоящие весной 1992 года выборы закрепят этот новый подход уже официально.

– Речь пойдет о деле, которое вызвало у правительства некоторые трудности, – продолжал он. – В настоящее время мы обеспокоены вопросом их устранения и считаем, что вы способны дать нам какой-то совет или высказать какие-то соображения по поводу мер, которые мы могли бы предпринять. – Министр знал, что Эшеру будет приятно услышать что-то в этом роде. Он взглянул на лицо магната и увидел на нем исключительное внимание. – Дело несколько деликатное, – наконец признался Министр, стараясь выказать еще большее замешательство.

– Вы оказываете мне честь, Министр, полагая, что я мог бы вам помочь, – начал Эшер. – Естественно, я с превеликим желанием окажу вам помощь. Сочту за честь, – повторил он.

Следовало сказать не «сочту за честь», а «весьма польщен», отметил про себя Министр. Просто магнат не видел тут разницы. Однако должен был отметить фразу «дело несколько деликатное». Эшер был не дурак и великолепно понимал, что фраза неизбежно означает, что дело является исключительно неделикатным. Что ж, пока все идет нормально, подумал Министр. Как он и ожидал, Эшер отнюдь не запротестовал при мысли, что его самого могут втянуть в предположительно сомнительные дела. Чтобы просто обезопасить себя, нужно убедиться, что человек его полностью понимает.

– Мы пришли к вынужденному заключению, что теперь это дело требует самых решительных действий, – сказал Министр.

На лице Эшера по-прежнему отсутствовали какие-либо признаки смятения или тревоги. Не может же он быть таким тупым, подумал Министр, значит, ему все ясно. Магнат понимающе кивал головой. Похоже, все будет даже легче, чем он предполагал. Министр решил обронить еще несколько тщательно выбранных фраз. Он чуть было не растерялся от того, что лишается удовольствия искусно пофехтовать словами с этим человеком.

– Это проблема личностного характера, – произнес он и снова сделал паузу, чтобы смысл замечания дошел до собеседника.

Прямолинейный ответ Эшера заставил его вздрогнуть.

– Должно быть, есть немало личностей, существование которых представляет проблему для правительства. Насколько велика часть проблемы, создаваемая данной личностью? – Эшер грузно наклонился за лимонадом. – Хм-м, очень вкусно. Надо будет сказать моим людям, чтобы приготовили мне такой же. Полагаю, – продолжил он, – дело не сводится лишь к пустяковому неудобству?

– Насколько я понимаю, – заключил Министр, с трудом сохраняя невозмутимость, – больше нет нужды ходить вокруг да около предмета обсуждения. Я всегда восхищался вашей проницательностью, чего не могу сказать обо всех остальных, с кем мне приходится общаться.