Дейвид Мейсон - Тень над Вавилоном

Они тихо подогнали «лендкрузеры» к караулке возле ворот – за ними ничто не шелохнулось. Берн вылез из машины и, закричав по-арабски, затряс створки ворот. Изнутри помещения донеслись звуки, свидетельствующие о каком-то движении, и перед ними появился небритый полусонный старик. С минуту или около того Берн с ним мирно болтал, а затем неожиданно достал свой АК. Старик побледнел, в ужасе что-то забормотал и поспешил открывать ворота.

Машины проехали внутрь, а Берн заставил старика закрыть створки на замок и отдать ему ключ. Он подтолкнул иракца к задней дверце второй «санитарки» и запихал его в машину.

– Пригляди за ним, Боб. Надо осмотреть склад. Подумать только, он охраняет пустое помещение!

Склад представлял собой огромное здание из железобетона. Как и сказал им сторож, в нем было пусто, и сейчас он охранял его в одиночку. Берн прикинул, что арабу лет шестьдесят, но выглядел он гораздо старше. Он был ужасно испуган и являл собой жалкое зрелище. В то время, как Макдоналд вместе с Хауардом откатили в стороны огромные створки складских ворот, он сидел в задней части «лендкрузера» и молча трясся от страха.

Как только машины оказались внутри, недоступные постороннему взгляду, Берн объяснил ситуацию:

– Все почти идеально. Как сообщил наш общий друг, здание пустует уже больше года – почти с самой войны. Он и двое его сыновей работают здесь сторожами. Сыновья должны сменить его на рассвете, а с наступлением темноты он опять заступит на дежурство. Он сторожит здесь каждую ночь, но ни разу даже близко никого не замечал. Здание принадлежит одной из государственных сельскохозяйственных компаний – обычно они использовали его под продовольственный склад. Старик даже невооружен. Так что с ним у нас сложностей не будет.

– Верно, – согласился Хауард. – Самое время чуть-чуть осмотреть машины, что-нибудь съесть и немного отдохнуть. Потрудились мы на славу. Но главное – прежде всего. – Он извлек пачку сигарет. – Огоньку ни у кого не найдется?

Настроение Тони Крессуэлла было препоганым. Мало того, что ему не нравилось, когда его будили в три часа, ворчал он про себя, а тут еще после затянувшегося вечера. Еще больше ему не нравилось, как это прозвучало. А звучало это, как общая паника. Что там, черт побери, происходит? Может быть, вторжение? Или кто-то швырнул ядерную бомбу? Или что там еще? Бог его знает. Как-то это все подозрительно. Но, должно быть, что-то важное. Крессуэлл выругался про себя. Он собирался уйти в очередной отпуск, который начинался с завтрашнего дня, но теперь, подумал он мрачно, можно было смело с ним распрощаться.

Улизнуть не было никакой возможности. Заместитель директора ЦРУ по разведке ЗД(Р), высказался вполне недвусмысленно и категорично. Да еще орал при этом, как помешанный.

– Живо поднимай свою задницу, и чтобы все там лично проверил! – вопил ЗД(Р) по телефону.

Ему там у себя хорошо, зло подумал Крессуэлл, – в Лэнгли сейчас было только девять часов вечера… Черт, лишнее подтверждение. Должно быть, что-то важное – чтобы заместитель директора звонил ему сам, да еще после окончания рабочего времени!

Так и есть. Ладно, начнет он с того, что испортит воскресное утро еще нескольким людям, начиная с посла и дальше. Да, начнет он с посла и сейчас же. Ему понадобится, чтобы тот распорядился насчет самолета и поставил в известность местную полицию и таможню. Крессуэлл снял трубку и вызвал коммутатор.

– Соедините меня с послом.

– Вы можете воспользоваться прямой линией, мистер Крессуэлл. Но вы уверены, что…

– Выполняйте! Сейчас же! А когда мы закончим разговор, соедините меня с управляющим полетами компании «Америкэн эрлайнз» в международном аэропорту Джомо Кениатта. Ну, а если вы хоть чуть-чуть соображаете, то отыщите его домашний телефон и отловите его дома. – Понасажают на коммутаторе всяких дурищ! Таким надо вставлять фитиль в задницу.

Крессуэлл сунул пятерню в волосы и стал ожидать, когда его соединят с послом. Он зевнул. Что-то с миром этим утром происходило не то, но он никак не мог уловить поточнее, что именно. Похмелье? Да, не то чтобы совсем, так…

Кофе! Вот в чем дело. Ему необходима чашка кофе.

Через десять минут, ожидая звонка из «Америкэн эрлайнз», Крессуэлл чувствовал себя уже почти по-человечески. И все, что для этого понадобилось – это чашка кофе. Он часто сожалел, что по утрам не всегда может сразу собраться. Это у него сохранилось еще с детства. Как он завидовал тем ребятам, которые могли с улыбкой на лице выскочить из постели и были тут же готовы приняться за что угодно. Мысленно он вернулся к своему разговору с послом, сомневаясь, не проявил ли излишнюю непочтительность. Непочтительные разговоры с послами не приводят ни к чему хорошему, даже если ты глава всей местной резидентуры ЦРУ. Не нагрубил ли он ему? Крессуэлл решил, что нет. Возможно, он вел себя слишком настойчиво. Надо будет потом извиниться, сославшись на исключительность ситуации. С послом все будет о'кей – он парень покладистый.