Уоррен Мерфи - Верховная жрица

– Ты расплевался с издателем? – огорченно спросил Уоррен Мерфи, когда узнал, что я натворил.

– Он слишком неохотно расставался со своим золотом, – ответил я Мерфи.

– Да ведь только благодаря его золоту я живу себе в свое удовольствие, – печально отозвался тот. – Может, вернемся обратно в Пиннакл? – добавил он, все еще глубоко опечаленный.

– Пиннакл? Я велел Римо сровнять их дом с землей и засыпать солью то место, где он находился.

– Кто-то купил название, – сказал Мерфи.

Я так и подпрыгнул от неожиданности.

– Римо не уничтожил названия?!

Мерфи пожал плечами.

– Никто не застрахован от ошибок.

– Берет с тебя пример, – заметил я.

– И что же нам теперь делать? – спросил белый недоумок, который вот уже больше двадцати зим паразитирует на моей славе.

– Не желаю больше иметь никакого дела с американскими издателями, – объявил я свое решение. Дом Синанджу существовал еще задолго до появления этого кичливого народа и не желает иметь ничего общего с мерзкими толстокожими ублюдками.

– Стало быть, остается единственная возможность: «Золотой Орел».

– Золотой, говоришь?

– Они, кажется, никогда не перестанут публиковать своего «Палача».

– Значит, Пендлтон тоже жив?

– Он успел умотать из Пиннакла еще до того, как ты велел Римо разнести их дом. Во всяком случае, «Золотой Орел» теперь в Торонто.

– А ну-ка расскажи мне, да поскорее, об этом странном Торонто, где водятся «Золотые Орлы»! – воскликнул я. – Каковы их обычаи? Славятся ли их императоры своей невероятной щедростью?

Мерфи обдумывал мой вопрос с тупой медлительностью, свойственной полукорейцам.

– Я помню только белок, больше ничего. Спустившись по трапу самолета, я увидел, что белки там какого-то неприятно зловещего цвета, и весь остаток отпуска провел в баре, стараясь подавить все воспоминания.

– Стоит ли губить свою жизнь, таскаясь по барам? – буркнул я недовольно. – Все, решено. Мы будем работать у издателя, осененного крыльями «Золотого Орла».

– Это всего-навсего название, – заметил Мерфи.

– Вдолби им в головы, что если они не будут доставлять свое золото в замок Синанджу при помощи быстрокрылых орлов, то не только они сами, но и их название исчезнет с лица земли.

– Думаю, это ускорит переговоры, – откликнулся Мерфи. – Ты же знаешь, мы хотим сплавить им всю серию.

– В таком случае, – с пафосом произнес я, – передай издательству «Золотой Орел», что у них ровно сорок восемь часов на то, чтобы сделать нам щедрое предложение; если таковое не поступит – никакой пощады вождям!

– Они не вожди, а книгоиздатели.

– Если они согласятся опубликовать описания моих славных похождений, – продолжал я, – тогда на зависть всему миру получат титулы вождей.

Через день Мерфи позвонил мне из многоэтажного Торонто.

– Мы обо всем договорились. Особенно их прельстило твое предложение присвоить им титулы вождей.

– Тщеславие белокожих подобно мокрой глине: хотя она и тяжела, из нее можно лепить все, что в голову взбредет, – отозвался я.

– Тем не менее они не согласны на изменения.

– Отказываются поставить мое имя на титульном листе?

– Требуют оставить общее название серии «Дестроер» («Разрушитель») и сквозную нумерацию, иначе дело не пойдет.

– Ты осмотрел их золотые запасы, как я тебе велел?

– Да. Попробовал золото на зуб: не фальшивое.

– Сообщи им о нашем согласии.

– Еще они хотят, чтобы ты написал вступление и уведомил читателей, что никаких изменений не будет.

– Хорошо, но при одном условии. – Я многозначительно посмотрел на Мерфи.

– Что еще за условие?

– Ты вернешься из Торонто с парой чудных местных грызунов на плечах. Хочу слышать верещание: «Слава вождям».

– И кто же должен верещать? Я или белки?

– Вы все трое. Дружным хором!

Мерфи издал какой-то нечленораздельный звук, видимо, согласился. И вот я накатал такое вступление:

«Я, Чиун, Верховный мастер Синанджу, гарантирую, что книга, которую вы держите в руках, не носит никаких следов вмешательства новых издательских вождей „Золотого Орла“ и продолжает небезызвестную вам серию.

Главным героем книг этой серии по-прежнему будет мой ученик Римо Уильямс, хотя все понятливые читатели, разумеется, смекнут, что эта честь по праву должна принадлежать мне.

Книги, как и прежде, будут изобиловать лживыми измышлениями, искажениями и антикорейскими выпадами.