Уоррен Мерфи: Верховная жрица

– Как тебя зовут, монгол? – спросил жрец немного погодя.

– Кула.

– А что это за человек, который сможет определить место пребывания бунджи-ламы, после того как все Безымянные Почитатели, Прозревающие Свет Во Тьме, последний из которых перед тобой, потерпели неудачу.

– Это мастер Синанджу, – прокричал монгол Кула под грохот канонады китайской артиллерии. – Если только предложить ему достаточно золота, он сможет отыскать луну в снежном буране.

– Но ведь до Кореи, где живет мастер Синанджу, очень долгий путь, к тому же пролегающий по китайской территории.

– Еще более долгий путь до Америки, где сейчас находится мастер Синанджу.

– Мастер Синанджу также в изгнании?

– Тише, жрец. Не сбивай дыхания. Тебе понадобятся все твои силы, чтобы перебраться через перевал.

Из этих слов Лобсанг Дром понял, что монгол намеревается перейти в Индию.

– Между Индией и Америкой – безграничный океан, – заметил он. – Как же мы переправимся на одной лошади?

– На моем намду, – беззаботно ответил странник.

Услышав это, Лобсанг Дром не удержался от вопроса:

– Откуда у монгола может взяться воздушный корабль?

Монгол Кула лишь ухмыльнулся. Пока они спускались по горным склонам, он больше не проронил ни слова.

Все еще продолжался год Земляной Собаки. Миновало уже пять астрологических кругов. Стонали ветры, по обветренному лицу святого Лобсанга Дрома Ринпоче хлестал снег, и он по-прежнему не верил, что в конце пути они все же найдут бунджи-ламу.

В глубине своего ожесточившегося сердца жрец страшился крушения последней надежды, ибо тогда он окончательно падет духом.

Звали его Римо, и он изо всех сил старался правильно написать Буттафуоко.

Он стоял перед АБМ – автоматической банковской машиной – в огороженном плексигласом внешнем вестибюле соседнего банка в приморском городке штата Массачусетс, где, как ему казалось, находится его дом.

Был поздний вечер, и буквы на экране АБМ словно отливали зеленью светлого нефрита.

На экране было написано: «Здравствуйте, мистер/миссис ХХХХХХХХХХ, пожалуйста, наберите вашу фамилию».

– Вот черт, – пробормотал Римо, глядя на длинный ряд клавиш, похожих на клавиатуру пианино. Уличные огни, отражаясь от прозрачного органического стекла, играли на его тонком лице с губами, тронутыми мрачноватой усмешкой. Залегшие под глазами тени придавали лицу сходство с черепом, тем более что высокие скулы были плотно обтянуты кожей. Лицо не выражало счастья. Никогда не выражало счастья, но по крайней мере после многих пластических операций обрело свой прежний вид.

Морща высокий лоб, Римо пытался разрешить возникшую перед ним проблему.

Это было какое-то новшество в банковской системе. Четырехзначного кода, как выясняется, теперь недостаточно: клиент должен правильно написать фамилию, дабы получить доступ к своему банковскому счету.

Вчера вечером, когда Римо под фамилией Браун снял со счета сто долларов, все обошлось, то же самое и позавчера вечером, когда он забрал пятьдесят долларов со счета некоего Блэка. Еще раньше он пользовался фамилией Грин. Все эти фамилии он писал без всяких затруднений.

Вообще-то говоря, Римо надеялся, что его задержат, прежде чем он пустит в ход карточку с фамилией Буттафуоко. В сущности, винить нужно только самого себя. Он сам выбирал фамилию, а затем в канцелярии его обеспечивали подложным водительским удостоверением, кредитными и банковскими карточками. Не предвиделось никаких проблем с быстрым получением очередных ста долларов на фамилию Буттафуоко.

Все шло хорошо, пока банковская администрация из-за участившихся случаев жульничества не дополнила четырехзначный код фамилией клиента.

Римо смотрел на экран, прикидывая, впишется ли фамилия Буттафуоко в длинный ряд мерцающих зеленых знаков X. Вроде должна вписаться. Значит, все в порядке. Римо впечатал первые четыре буквы: их нетрудно было запомнить по простой ассоциации [5].

На экране теперь высветилось БУТТХХХХХХ.

Римо вставил Е. Как будто верно. Теперь осталось закончить.

Но стоило ему набрать буквы ФУОКО и нажать на кнопку «Ввод», как машина мгновенно выдала «Вы – обманщик» и проглотила его карточку.

«Неужели я не имею права на вторую попытку?» – мысленно ужаснулся Римо.

Изображение на экране сменилось. Появилась длинная, мелкими буквами, надпись. Бедолага прочел, что в интересах клиентов для сохранности их вкладов АБМ в случае неправильного написания фамилии выключается.