Дональд Гамильтон - Предатели

– Какая стерва, – нежно проворковал я, пытаясь высвободиться настолько, чтобы можно было говорить.

В ее глазах играла смесь озорства и злости. Она прижалась своей щекой к моей и прошептала в ухо:

– В чем дело? Разве это вас отвлекает от работы, мистер Секретный Агент? Вам ведь предстоит трудная ночь, не забыли? А у меня такая жуткая головная боль…

Мне вовсе незачем было дальше выдерживать свою целомудренную роль. Да. в Гонолулу я вел себя благородно, но зеленая девица, играющая в Мату Хари, – это одно дело, а взрослая женщина, знающая толк в эротических забавах, – совсем другое. Я от чистого сердца предложил ей роль, которая давала возможность оставаться в безопасности. Если она отказывается, это ее дело.

– Это саботаж, – сказал я, тесно прижимаясь к ней. – Я же говорил – не надо делаться неотразимой.

– Не забывай о микрофонах, милый, – насмешливо отозвалась она.

– К черту микрофоны.

Я крепко прижал ее к себе и, целуя, стал причинять ущерб целостности ее костюма.

– Мэтт, не надо. Ты же погубишь мой туалет…

– Плевать, – рявкнул я. – Надо было раньше подумать об этом. Я предупреждал тебя, киса, но тебе не терпелось показать всю твою сексуальность. Так что теперь марш в постель и не брыкайся, когда тебя будут насиловать.

– Терпеть не могу приказы, – сердито отозвалась она. – Я уже говорила: я люблю, когда меня просят.

– Не могли бы вы, миссис Марнер, лечь в постель, чтобы вас там изнасиловали, мэм?

– То-то же, – прошептала она. – Так гораздо лучше. Да, мистер Хелм, если вы только позволите мне снять трусики, то я с удовольствием лягу в постель, и насилуйте меня на здоровье, сэр!

Потом мы еще выпили на террасе отеля, вернее, на одной из многих террас на склоне, обращенных в сторону моря и очень походивших на отдельные книжные полки, то здесь, то там выступавшие из стены. Стало темнеть, и купальщики покинули пляжи. Человек в плавках укладывал спать семейство парусных лодок – он снимал разноцветные паруса – маленькие и треугольные – и вытаскивал лодки на берег. Сверху они очень напоминали доски, на которых плавали подростки у берегов Вайкики.

Мы находились на западном побережье острова, где пассаты не могли по-настоящему достать нас, но дальше от берега океан был изрезан волнами, поднятыми ветром. На фоне заката чернел низкий островок – это был Ланаи. На севере чернел массив Молокаи, над которым висели облака. Между нами находился, как я узнал из карт, пролив Паилоло протяженностью десять миль и глубиной до ста тридцати фатомов.

В свое время, по долгу службы, я немного изучил азы мореходства. Тогда это было необходимо, поскольку мы работали в Европе, и не всегда могли рассчитывать на помощь на воде. С тех пор я запомнил, что один фатом равен шести футам. Правда, это мало помогало. При желании можно утонуть и в шести дюймах.

– Позволительно ли прерывать медитации Хозяина? – почтительно осведомилась Изобел.

– Только в случае крайней необходимости, – сказал я, поднимая голову.

– Я просто хотела сказать, что была не права.

– Хороший способ дать понять мужчине, что он доставил даме удовольствие. Она была не права, – усмехнулся я.

– Я не о том, – сказала Изобел без тени улыбки. – Я извиняюсь за то, что вела себя как последняя стерва. Я понимаю, что вы хотели уберечь меня от возможных неприятностей, и потому я за это тебе благодарна.

– Понятно. Теперь посчитаем потери. Будем исходить из того, что они нас подслушивали, но даже если этого не случилось, не надо быть гением дедукции, чтобы понять: дама, которая оказывается в постели с джентльменом еще до того, как рассыльный успел вернуться вниз, не из тех, кто, стиснув зубы, выполняет свою часть неприятного контракта. Так что с этим порядок. Что еще?

– Ничего, – ответила она холодным тоном. Я только рассмеялся.

– Я понимаю, герцогиня, что вам хотелось бы услышать более респектабельное описание случившегося. Извините, но я пытаюсь смотреть на это глазами противника. Теперь нам никак не заставить их поверить в то, что вы сбоку припека. После нашей короткой, но жаркой интерлюдии это исключено. Не важно, слышали они нас или нет, но они никогда не поверят в то, что вы понятия не имеете обо мне и моей работе. Они будут убеждены, что вы прекрасно об этом осведомлены. Более того, они могут подумать, что вы сами агент спецслужб и присланы мне на подмогу, как это случалось раньше…