Дональд Гамильтон - Предатели

Довольно долго они о чем-то там шептались. Я не стал рисковать и потому не подкрался на такое расстояние, чтобы слышать, о чем у них там шла речь. Мне уже достаточно было того, что разговор имел место. Похоже, мое первоначальное подозрение там, в Гонолулу, оказалось верным, несмотря на опровержения Монаха. Женщину подсадили мне очень умело и с убедительной легендой. Короче, кем бы она ни являлась, то, что она секретничала с одним из молодцов Монаха, означало лишь новые неприятности для меня.

Наконец их совещание закончилось, и он пошел к берегу, а она в отель. Она прошла мимо того места, где прятался я. Глядя ей вслед, я отметил, что в отличие от большинства женщин в узких платьях и на высоких каблуках она шла, практически не виляя бедрами. У нее был весьма респектабельный, шикарный вид, и держалась она с достоинством, ничем не напоминая женщину, которая способна спокойно отдаться мужчине только для того, чтобы войти к нему в доверие. Я внутренне хмыкнул и напомнил себе, что все идет хорошо. Даже отлично. Этот новый поворот заметно повысил мое настроение. Надежные женщины возлагают на тебя слишком большие обязательства, напомнил я себе, особенно если они к тому же хороши собой. Начинаешь испытывать чувство ответственности перед ними и их чертовой красотой. С другой стороны, коварные обманщицы – независимо от внешности – позволяют твоей совести спать спокойно. И от них порой больше пользы. Например, они могут знать то, о чем и не подозревают женщины надежные.

– Спокойно, Эрик, – услышал я за спиной голос, который сразу же узнал. Это Фрэнсис, он же Билл Менандер. – Теперь вы смотрите прямо, если не хотите получить дырку в черепе. Вы проверьте свое снадобье, которым угощали меня: я проспал всего час с четвертью.

– Передам медикам, – пообещал я. – Что будем делать сейчас?

– Медленно, не торопясь, передайте мне свою пушку.

– Прошу, – я подал револьвер, который Фрэнсис тут же забрал. – А теперь?

Не успел он ответить, как кто-то подбежал к машине.

– О`кей, Билл, – услышал я незнакомый мужской голос. – Я разобрался с канакой. С ним порядок. Он без сознания.

– Надолго?

– Надолго. Давай убираться отсюда, пока Пресман не заявился к своему крутому приятелю. Давай, шевелись. Эй, кому говорят.

Говорили мне, и я зашевелился. У меня, конечно, было про запас несколько впечатляющих ответов, но большинство из них приводит к тому, что ваш собеседник оказывается мертвым. Отбирать револьвер у человека – занятие, мягко говоря, рискованное. Отбирать его и оставлять оппонента целым и невредимым – занятие, имеющее смысл, только если у вас есть одна-две запасных жизни. Сложившаяся ситуация обещала любопытные повороты. Мне хотелось спокойно исследовать эти варианты и не разыгрывать из себя лихого киногероя.

Я послушно уселся справа от водителя, чувствуя затылком револьверный ствол. Неизвестный мне молодой человек сел за руль, и мы спустились с холма, на котором раскинулся отель, а потом покатили по шоссе в южном направлении.

– Что такое канака? – осведомился я. Водитель бросил на меня недовольный взгляд, словно собираясь попросить меня заткнуться, но Фрэнсис подал голос с заднего сиденья.

– Это в общем-то означает “человек”, точнее, “туземец”. Джек Лондон когда-то написал рассказ под названием “Прибой Канака”. Там рассказывалось о могучем прибое канака, с которым могли справляться только туземцы – в отличие от прибоя малахини, ерунда для белых туристов. Когда-то это было гордое слово, канака. Но нынче его употребляют в пренебрежительном смысле. В общем надо быть осторожнее с этим словом. Например, Рог вряд ли посмел бы назвать канакой мистера Глори в глаза, верно я говорю?

– Иди к черту, – отозвался шофер. – Плевать я хотел на этого туземца. Если бы ты видел, как я с ним разобрался. Он и опомниться не успел…

– Мистер Глори? – переспросил я. – Это бронзовый спортсмен в “джипе”?

– Вообще-то его зовут Джимми Ханохано, – сказал Фрэнсис. – Он считает себя потомком королей…

– Подумаешь, – фыркнул шофер. – Ну и что с того?

– Ханохано по-гавайски означает честь или слава, – продолжал Фрэнсис. – Поэтому он именовал себя мистер Глори в своем оркестрике. Мистер Глори и его Короли Прибоя. Он и сейчас иногда поет и играет на гитаре в барах, а также занимается любовью с туристками. Они от него все млеют. Иногда у него неплохо получаются старинные местные штучки, но это зависит от настроения. Только не дай Бог попасться ему, когда он пьян и в руке у него битая бутылка.