Лорел Гамильтон - Арлекин

–Анита, Питер сказал мне, что тебе нужна помощь, моя помощь. - Его голос был удивительно нейтральным, не акцентирующимся ни на чем. Это был его обычный голос, тот, который не принадлежал образу Тэда Форестера, рубахи-парня, который немного тянул слова.

–Я не говорила, что мне нужна помощь, - ответила я.

–Тогда зачем ты звонишь?

–Я что не могу позвонить, чтобы просто поболтать?

Он рассмеялся, и смех был удивительно знакомым. Я поняла, что это эхо того смешка, которым наградил меня Питер ранее, или возможно смешок Питера был продолжением смеха Эдуарда. Они не были кровными родственниками, так почему их смех так похож? Может имитация.

–Ты никогда не звонишь просто, чтобы поболтать, Анита. Это не тот стиль, в котором мы общаемся. - Он снова засмеялся и пробормотал:

–Звонит, чтобы поболтать, - казалось, сама мысль об этом приводила его в восторг.

–Я не нуждаюсь в твоем снисхождении, так что большое спасибо, - я начинала злиться, хоть и было не с чего. Я ему позвонила и теперь сама на себя злилась за это. Я надеялась, у меня были достаточные причины, чтобы ему позвонить.

–Так что случилось? - спросил он. Он знал, что не стоит беспокоиться из-за моей маленькой вспышки ярости.

Я открыла рот и сразу закрыла его, и наконец сказала:

–Я пытаюсь решить с чего начать.

–Начни с самого плохого, - в этом был весь Эдуард, не «начни с начала», а «начни с самого плохого».

–Я действительно нуждаюсь в твоей помощи, но у меня уже есть своеобразный резерв. И это тоже профи, а не любители. - Я говорила правду. Крысолюды почти полностью набирались из экс-военных, экс-полицейских, или экс-бандитов. Какая-то часть гиенолаков была набрана по тому же принципу. Так что у меня был резерв. Мне не стоило звать еще и Эдуарда.

–Это прозвучало так, будто ты пытаешься незаметно попросить моей помощи, - заговорил он, и его голос окрасился любопытством, не тревогой, а именно любопытством.

–Да, пытаюсь.

–Почему?

–Потому что Питер подошел к телефону…

Тяжелый вздох.

–Питер, положи трубку, - сказал Эдуард.

–Если Анита в беде, я хочу знать об этом.

–Положи трубку, - сказал он, -не заставляй меня просить тебя снова.

–Но…

–Немедленно.

Послышался щелчок.

–Славненько, - сказала я.

–Подожди, - отозвался он.

Я сидела на своем конце провода в полной тишине, задаваясь вопросом, чего же мы ждем.

–Он отключился, - сказал наконец Эдуард.

–Он часто подслушивает твои телефонные разговоры?

–Нет.

–Откуда ты знаешь, что нет?

–Я знаю… - Он остановился и добавил, - я не думаю, что он так поступает. Я думаю, что ты - особый случай для Питера. Он в старой спальной Донны. Я сказал ему, что он вел себя некрасиво, подняв трубку. Я поговорю с ним потом.

–Если он в старой комнате Донны, то где ты и она спите? Не то, чтобы это было мое дело, - добавила я.

–У нас ремонт в центральной части дома

–Вы переехали?

–Нет.

–Вы собираетесь продать дом? - спросила я.

–Нет.

–Конечно, берлогу Бэтмена не продают.

–Что-то в этом духе. - Но его голос перестал быть дружелюбным, как в начале. Это был пустой голос старого доброго Эдуарда. Он мог бы говорить о семейном счастье и воспитании детей, но он не перестал быть при этом одним из самых хладнокровных убийц, которых я встречала, и этот человек никуда не делся. Я не была уверена, что меня утешает мысль о том, как он наблюдает за Беккой в балетной школе, но точно знаю, что дорого заплатила бы за то, чтобы он продолжал с остальными родителями дожидаться окончания очередного занятия своих любимых одетых в трико чад.

–Если бы я смогла соврать достаточно хорошо, ты бы от меня отстал и положил трубку.

–Думаешь? - переспросил он тем же пустым голосом.

–Поскольку подошедший к телефону Питер дал мне понять, что это больше не игрушки и не забавы. Если я стану причиной твоей смерти, они потеряют отца. Я не хочу сообщать Питеру или Беке, или Донне о твоей смерти.

–Но особенно Питеру, - добавил он.

–Да, - ответила я.

–Поскольку солгать мне у тебя не получилось, я тебя слушаю, Анита, - его голос стал мягче, к нему добавились эмоции. Эдуарду я нравилась, мы даже были друзьями. Он скучал бы по мне, если бы я умерла, а я скучала бы по нему, хотя вопрос о том, что будет, если мы окажемся по разные стороны баррикад, и кто окажется лучшим, оставался открытым. Я очень надеялась, что такой момент никогда не наступит, потому что я бы все равно проиграла, живая или мертва, я все равно не могла выиграть.