Элис Лаплант: Расколотый разум

Резко заиграла музыка. Что-то вроде ча-ча-ча. Женщина встает и берет со стола маленькую металлическую штуковину, подносит ее к уху, слушает, произносит несколько слов. Смотрит на тебя и говорит еще что-то. Потом кладет устройство.

– Это была Фиона. Она уже едет.

Кто такая Фиона? Видения приходят и уходят. Ты бы предпочла, если бы они приходили и оставались, задерживались. Тебе нравятся эти визиты. Без них мир был бы гораздо более мрачным местом. Но женщина не слушает. Вдруг она подается вперед. Она рассматривает каждую черточку в тебе. Она прогоняет взглядом последнее, что осталось от твоего видения.

– Наступило время для правды. Почему вы сделали это?

– Почему я сделала что?

– Отрезала ей пальцы. Если я пойму это, все остальное сложится воедино. Если вы убили Аманду, я верю, что у вас были на это причины. Но я не верю, что вы могли хладнокровно убить и искалечить.

– Искалечить – уродливое слово, – говоришь ты.

– Вся эта история – уродство.

– Кое-что было необходимо.

– Расскажите мне почему. Почему это было необходимо? Расскажите. Это нужно именно мне. Раз я вас нашла, раз вас поместили в специальное государственное учреждение, все кончено. Дело закрыто. Но не до конца. Оно никогда не будет закрыто для моего разума, пока я не узнаю.

– Она не хотела, чтобы все зашло так далеко.

– Что? Чего она не хотела?

– Так продолжалось долгое время.

– Иногда все идет по нарастающей. Я понимаю. Правда.

Стук в дверь. Женщина встает, впускает девушку с короткими волосами.

– Мама! – Она вбегает и обнимает тебя, не отпуская. – Слава богу, ты в порядке. Ты заставила нас так волноваться. Детектив Лутон оказалась настоящим чудом.

– У меня были на то свои причины, – говорит женщина постарше.

Лицо девушки напрягается.

– Да? Она вспомнила? Что она вам сказала?

– Пока ничего. Но я чувствую, что скоро скажет. Очень скоро.

– Это отлично! – скорбно говорит девушка. Она не выпускает твою руку. Более того, она стискивает ее крепче прежнего.

– Мама, тсс. Ты не обязана ничего говорить. Это уже не важно. Они тебе больше ничего не смогут сделать. Они не признают, что ты можешь отвечать перед судом. Ты меня понимаешь?

– Грязная работа.

Старшая женщина:

– Да, это была грязная работа. Как вам удалось избавиться от окровавленной одежды?

– Мам, тебе не нужно ничего говорить.

– Ее унесли.

– Кто ее унес?

Ты пожимаешь плечами. Показываешь пальцем.

– Мама… – Девушка прячет лицо в ладонях, тяжело оседает на стуле.

– Дженнифер, что вы говорите?

– Она. Там. Она забрала окровавленную тряпку, перчатки. Отмыла все.

– Детектив Лутон – Меган – я не знаю, почему она это говорит.

Но уже слишком поздно. Женщина среднего возраста поднимает руку, с ее лица исчезла всякая мягкость.

Три женщины в комнате. Первая, молодая, очень расстроена. Она убрала руки от лица и сцепила их на коленях. Выкручивая их. Выкручивая кисти. Грубым движением, захватывая и поворачивая суставы фаланг, будто бы пытаясь вырвать связки и сухожилия из-под кожи.

Вторая женщина, постарше, усердно думает. Она смотрит на девушку, но не видит ее. Она видит картинки в своем разуме, картинки рассказывают ей какую-то историю.

И третья женщина, самая старшая, грезит. Ее здесь почти и нет. Хоть она и знает, что на ней одежда, что она сидит на твердом стуле, что его поверхность крепко прижата к ее коже, она не чувствует ничего из этого. Ее тело ничего не весит. Воздух разреженный. Трудно дышать. И время замедлилось. Всю жизнь можно прожить между двумя ударами сердца. Она тонет в воздухе. Скоро перед ее глазами снова начнут пробегать сцены.

Женщина, та, что ни стара ни молода, открывает рот. Слова выпадают из него, бездвижно повисая в застывшем воздухе.

– Наконец в этом есть смысл. – Секунда тишины. Еще одна. – Идеальный смысл.

Она встает. Что-то просчитывает.

– Даже если бы ваша мать могла убить, не похоже, что она смогла бы так тщательно спрятать все улики. Только если ей помогли.

Руки девушки теперь лежат спокойно, но они сцеплены так сильно, что из костяшек ушла вся кровь. Она закрывает глаза. Не говорит.

Голос женщины постарше становится громче. Она оживляется, пока девушка и старуха угасают.

– Это одна из причин, по которой вашей матери так долго не выдвигали обвинение. Она явно не могла так поступить. Но если ей помогали… Вы…

Когда девушка наконец заговаривает, ее голос едва слышен.

– Что вы будете делать?