Элис Лаплант - Расколотый разум

– Простите?

– Вы не сказали, что моя жизнь будет особенно счастливой, лишь что она была такой.

Девушка краснеет:

– Извините. Я не имела в виду, что ваша жизнь закончилась. Вы не ведете себя как старая.

Ты в замешательстве:

– А с чего мне так себя вести?

– Вы правы. Это все стереотипы. Спишем все на пиво.

– А как вы думаете, сколько мне?

– Ой, я вообще не умею так определять. Не спрашивайте.

– Я бы сказала, что мы одного возраста. Или я чуть младше.

Девушка улыбается:

– Я это заслужила. Знаете, я прошла тот интернет-тест, который определяет ваш реальный возраст, судя по нему, мне шестнадцать. Все мои друзья набрали больше – тридцать, тридцать два года. Джим вот вообще старикашка. Ему тридцать пять, если верить тесту. На самом же деле ему только двадцать четыре, конечно же.

– А мне восемнадцать.

– Рада за вас! Вечно молодая!

– Не вечно. Хотя иногда мне именно так и кажется.

– Если бы мне было тридцать пять, я бы себе вены перерезал, – говорит парень.

Девушка закатывает глаза:

– Он опять за свое.

– С чего вдруг?

– Я имею в виду, если бы мне было бы тридцать пять, но все остальное было бы так же, как и сейчас. Дурацкая работа. Ни в чем не преуспел. Роман свой так и не написал. Все в таком духе.

– Вы пишете роман? Вы сообщаете об этом как у стойки в баре или за экзаменационным столом.

– Нет. В том-то и дело. Вот он я, мне около двадцати, и у меня еще есть хоть какие-то отговорки. Но в тридцать пять их уже нет. Отговорок то есть.

– Вы будете удивлены, но у Марка и в этом возрасте найдутся отговорки. Просто подождите, сами увидите.

– Кто такой Марк?

Ты смутилась. И вправду, кто это?

– Просто какой-то знакомый. Думаю, он может быть моим племянником.

– Думаете? – Девушка смеется, потом видит твое лицо и замолкает.

Всплывает картинка перед глазами. Лицо в смятении. Узкие плечи трясутся. Кто-то очень расстроен. Ее лицо мне знакомо.

Ты медленно произносишь:

– Фиона. Фиона – это еще одна моя знакомая, я ей восхищаюсь, кажется, она попала в какую-то передрягу. И Марк. Нужно время все обдумать. У Марка все время проблемы.

Девушка выглядит сбитой с толку:

– Фиона?

– Фиона – это кто-то, кто всегда знает, чего хочет и как этого добиться, – произносишь ты, растягивая слова. – Но иногда это не лучшая черта. Нет.

– Мне вот совсем не нравятся такие люди, – отвечает девушка.

– Нет. Вам бы понравилась Фиона.

Девушка вежливо кивает. Она потеряла интерес к беседе о людях, которых она не знает. Она что-то шепчет молодому человеку, сидящему рядом, он улыбается в ответ. Он снова уставился в телевизор. Показывают национальные новости, все плохо. Природные и техногенные катастрофы. Миллионы человек теряют свои деньги, наводнения, природа бушует, убийства совершаются и остаются нераскрытыми.

Ты доела все, что было в тарелке, допила все, что оставалось в обоих стаканах, высоком и низком. Грузный мужчина у другого конца стойки говорит с мужчиной в костюме.

– Не подскажете, где туалет?

Девушка показывает:

– Там. Рядом с входом.

Ты слезаешь со стула, спотыкаешься. Прокладываешь себе путь сквозь толпу, опираясь на спинки стульев и иногда на плечи сидящих. Тебя шатает, и ты чувствуешь давление на мочевой пузырь.

Дверь со значком туалета закрыта, ты ждешь, переминаясь с ноги на ногу, как маленький ребенок. Ты слышишь, как спускают воду, как включают кран и как щелкает замок, когда наконец дверь открывается. Выходит женщина.

Ты протискиваешься мимо и едва успеваешь добежать до туалета. И все равно на твоей штанине мокрое пятно. Ты берешь бумажное полотенце и пытаешься прополоскать штанину. Теперь пятно еще заметнее. Но это хотя бы не кровь. Ты вспоминаешь, как часто ты запиралась в таких вот общественных туалетах, оттирая брюки от пятен крови из-за протекшего тампона. Для врача ты была удивительно нечуткой по отношению к своему телу. Ты прятала тампоны везде: в сумочке, в бардачке в машине, в ящике стола и все равно все время попадала впросак. Твое тело тебя всегда предавало.

С возрастом стало еще хуже. Бывали дни (кажется, тебе было около пятидесяти), когда ты сомневалась, ставить ли в расписание операции, из-за резких и сильных кровотечений, которые могли случиться в любое время. Твое тело издевалось над тобой, как никогда раньше. Ты использовала два тампона, еще и прокладку. Ты шла в операционную в памперсах для взрослых, которые тихонько шуршали при ходьбе. Но если начинало течь, спасения не было. Ты приучилась жить с унижением. Кровь в операционной. Хранила смену одежды в машине, в кабинете. И так два года. Ты думала, что будешь скорбеть о потере способности к рождению ребенка, но травма пременопаузы заставила тебя с нетерпением ждать этого.