Сабин Дюран - Запомни меня навсегда

– Почему бы нам не зайти в дом? Хочу посмотреть, как ты живешь!

Сказал, что ничего не выйдет. Работал над морским пейзажем – одна горизонтальная линия над другой, – когда почувствовал на плече ее подбородок, влажные губы касались изгиба шеи, грудь прижалась к моей спине.

В кармане зазвонил мобильник: Виктория решила выяснить, куда подевалась ее драгоценная дочь.

– Ну же, отстань! – воскликнул я, отодвигая ее локтями. – Я счастлив в браке!

Нетипичное для меня самообладание. Лиззи должна понимать, на какие жертвы я иду ради нее!

Она опоздала на электричку. Задержалась. Энгус? Или еще кто, о ком я не знаю? Шутка! При мысли о том, как к ней прикасается другой мужчина, у меня в животе возникает пульсирующая боль.

Села в следующую электричку. Приехала за пару минут до полуночи. Метался по перрону, пока она не прибыла. Бежала ко мне навстречу, тащила за собой эту шавку, обвила меня руками. Учусь скрывать свои эмоции. Всю дорогу до Галлза я улыбался и разговаривал как ни в чем не бывало.

– Устала, дорогая? – спросил я. – Тяжелая неделя?

А самому хотелось схватить ее руками за шею. Вспомнил Полли.

На последнем подъеме уснула, как ребенок. Долго сидел с выключенным мотором возле домика, смотрел на нее. На колготках под коленками катышки. Над верхней губой легкий пушок. Черные ресницы на фоне голубых век.

Над нами визгливо вскрикнула сипуха. Неожиданно вспомнил стих, что учил еще в школе. Должно быть, общение с Онни навеяло. Помню, как готовился к сдаче экзамена по английскому. «О, если б мог сейчас я умереть! Счастливее я никогда не буду» [13].

Завтра сборище в большом доме – «просто коктейли», как выразилась Виктория. Не то что вечеринки, которые она закатывала прежде.

Хочу, чтобы Лиззи ни о чем не знала. Ни про Онни, ни про вечеринку. Она должна остаться в стороне от этого, иначе все, над чем я так упорно трудился, пойдет прахом!

Стелю постель на диване в кабинете, потом говорю Онни, что устала и собираюсь лечь пораньше. Сажусь на краешек кровати и чиню пиджак Конора, стараюсь успокоиться, методично протыкая иглой ткань. Слушаю, как Онни бродит по дому. В ванной она задерживается надолго. Стонут трубы, бежит вода, затем ее голос раздается в кухне – разговаривает с Говардом. Из кабинета доносятся скрипы и шорохи, наконец девчушка затихает. Судя по тому, что за дверью моей спальни стало темнее, свет она погасила.

Он бы не хотел, чтобы я была счастлива – только не без него. Онни права. Я и сама знаю. Мне пришлось научиться не смеяться во время разговоров по телефону, когда он находился в пределах слышимости. Когда Пегги вспоминала наше детство, поездки на море или на ярмарку, он замолкал надолго. Я быстро меняла тему или уводила ее подальше от темноволосых мальчишек, катавших нас на каруселях, на дешевые, но вкусные хот-доги, которые мы ели по дороге домой. Как правило, все было тщетно: когда мы оставались одни, он долго меня допрашивал. «Так что, эта пасхальная ярмарка проводилась каждый год? И парни всегда были одни и те же? Они тебя кадрили? Ты с ними целовалась?» Я пыталась обратить все в шутку и успокоить Зака. В детстве ему не хватало радости, поэтому он так не уверен в себе. В его плохом настроении виновата я! Со мной он всегда должен чувствовать себя любимым и защищенным. Я не справлялась.

Вряд ли он вернется, и мы начнем все сначала. Об этом стоит помнить! Он никогда не забудет то, что произошло между нами. Мне нужно знать, что он замышляет. Я хочу, чтобы ожидание закончилось.

За окном облака мчатся, сбиваются в кучи.

Ночью мобильный звонит дважды. Номер не определяется. Когда я отвечаю, звонящий бросает трубку.

На часах уже восемь. Я проснулась раньше, потом неожиданно для самой себя снова уснула. Отбрасываю одеяло. В доме тихо. Вдруг Онни уже встала и ушла, решив меня не будить? Однако в кабинете темно, на диване кто-то спит. Подхожу, спотыкаюсь о ворох одежды на полу, трясу ее за плечо. Она ворчит, отмахивается от меня.

– Уйди! – бормочет она.

Распахиваю шторы, в комнату льется тусклый свет. На столе пустая кружка, рядом с нею – открытый ноутбук Зака.

Барабаню по клавиатуре. Экран загорается: панорама мыса Степпер и запрос пароля. Онни даже не пошевелилась. Лежит ко мне лицом, глаза закрыты. Мои пальцы легонько бегают по клавишам. Быстро пробую два варианта.

Сэнд-Мартин.

Онни.

Неверный пароль.

Онни потягивается, зевает. Тут же захлопываю крышку.