Сабин Дюран - Запомни меня навсегда

Вчера нетвердой походкой к нашему столику подошла какая-то девица и уселась без приглашения. Сказала: «Я тебя знаю», и я долго вспоминал, откуда мы знакомы. Онни – дочь Виктории и Мерфи, та бедолага с пляжа. За последний год она здорово изменилась. Тогда она была вся в прыщах и в печали. Сейчас ярко красит глаза, на голове модные дреды. Выглядит лет на двадцать пять, хотя вряд ли ей больше шестнадцати. Мне стало ее жаль. Сказала, что ее выгнали из Бедейлс за сетевое хулиганство и распитие спиртного, а мамочка и папочка с позором услали ее в Корнуолл. Двуличные твари! Мог бы я рассказать ей пару историй про эту Аппетитную Тори, как называли ее парни из яхт-клуба, и что бывало с ней от пары бокалов шампанского. Бедная телочка! Представляю, каково ей живется взаперти с гувернанткой-иностранкой в качестве тюремного надзирателя – неудивительно, что она прикладывается к бутылке не по-детски.

На ногах она не держалась, так что я подвез ее до дому. Хотя я и сам здорово перебрал, я опустил откидной верх и насладился гонкой по проселочным дорогам. Как сказал агент по продаже автомобилей, гоняй на ней как итальянец. То газ, то сцепление, мелькают придорожные кусты, на крутом повороте едва не слетел в кювет – в общем, сплошное развлечение. Онни – производное от Анна, говорит она. Ирландцы произносят его Айна. Языческая богиня лета, любви и плодородия. Какого черта! Так вот, этой Айне позволили вернуться в школу для сдачи выпускных экзаменов, которые «я так и так завалю, сдавать их – только время тратить».

Когда мы подъехали, гувернантка печатала на ноуте, не обращая ни малейшего внимания на состояние своей подопечной – пьяной да еще в сопровождении незнакомца. Я потянулся и открыл дверцу. Айна и с места не сдвинулась, самозабвенно вещая про свои дурацкие экзамены («Естествознание – предмет сдвоенный, а не раздвоенный, шутка, ха-ха!»). Единственное, до чего ей есть дело, – живопись. Сказал, что чем больше будет работать, тем лучше оценку получит. «Не слушай тех, кто твердит про врожденный талант, – посоветовал я, умалчивая про свою давнюю обиду, – это все полная чушь».

– Думаешь, тогда я сдам? – спросила она. – Папа говорит, что я не справлюсь.

– Справишься!

Бросилась обниматься. Буквально кинулась мне на шею, обслюнявила.

Едва вырвался, пообещав помочь с портфолио – это был единственный способ выставить ее из машины.

Допоздна работал над наброском Лиззи, стирал и рисовал заново глаза, пытался сделать как надо.

Позвонила Лиззи. Спросила, нельзя ли ей приехать в субботу. Хочет посидеть с детьми Пегги и навестить мать. Я не против?

Выдержал паузу, чтобы она прочувствовала.

– Ты меня слышишь? – встревожилась она.

Последние несколько дней я только и ждал, чтобы увидеть ее, прикоснуться к ней. Считал минуты до нашей встречи. Узнав о задержке, едва не врезал кулаком по стене.

– Лучше приезжай, как договаривались, – наконец выдавил я.

– Тебе одиноко? – спросила она.

Одиноко?! В компании Кулона и адерала, не говоря уже о часах, проведенных с Айне. Проблема не в одиночестве, проблема в том, что одного меня Лиззи недостаточно. Решила меня кинуть, как и остальные. Думал, она другая. Все еще надеюсь.

В последний момент вспомнил про ее цикл.

– Сегодня же одиннадцатый день! – воскликнул я. – Самое время для зачатия. Не стоит пропускать овуляцию!

Она вздохнула и согласилась приехать в пятницу.

– Мы ведь с тобой счастливы, – добавила она.

Это был скорее вопрос, чем утверждение. Сказал ей, что не хочу заморачиваться с докторами, с бесконечными анализами – что будет, то будет.

– Мы даже не догадываемся, насколько мы с тобой можем быть счастливы, – говорю я, – надо лишь постараться.

Онни снова провела весь день у меня, явилась без приглашения с ящичком красок и альбомом для набросков. Тема ее проекта – сила, так что я подал ей пару идей, велел сосредоточиться на образах физической мощи, грубой силы, работе мышц и сделать коллаж, чтобы получить представление об особенностях техники. Она дала мне телефон своей матери, поскольку та просила позвонить и обсудить ее успехи. Оставил Онни трудиться над проектом и вышел в сад.

Судя по тону, Вик не очень-то рада, что ее маленькое сокровище путается с такими типами, как ваш покорный слуга.

– Заплачу за пару занятий, не больше. Закончите – пусть сразу идет домой, у нее много других дел.

Когда два часа истекли, Онни уходить не захотела. Пытался вернуться к работе, а она шлялась по студии, трогала мои вещи.