Сабин Дюран - Запомни меня навсегда

– Да! – От волнения на шее пульсирует вена.

– Джим Ибсен. – Он смачно затягивается сигаретой.

– Боже мой, ну конечно! – Я бессвязно бормочу слова благодарности за то, что он перезвонил.

Он несколько раз говорит «не за что». Понимаю, что нужно перейти к делу и выслушать его, а сама мечусь по кухне, тщетно пытаясь подобрать слова.

Наконец Джим Ибсен перебивает и говорит:

– Сожалею о вашей утрате. Я слышал про смерть Зака…

– Вас не было на похоронах. Мало кто пришел, и это понятно, учитывая обстоятельства… Я вас совсем не знаю, как и многих других друзей Зака.

– Долго были женаты?

– Два года. Почти. Не очень долго, верно? Я так мало успела узнать о нем и…

– Да уж. Мы с Заком вроде как потеряли друг друга из виду.

– Ясно. – Я настроилась на получение ключа к разгадке или на откровенность, но голос в трубке звучит равнодушно. Тупик. Джим Ибсен ничего не знает. – Понятно.

Еще одна пауза.

– Хорошо хоть с вами обращался?

– Да, – отвечаю я и сажусь за стол. – По-своему. Да, конечно.

– Ну, рад за вас. Зак Хопкинс. Зарыл свой талант в землю. Он еще выставлялся?

Его тон мне не нравится, в нем чувствуется издевка, и в порыве преданности я восклицаю:

– Да! Вообще-то дела у него шли отлично. Я уверена, что он стоял на пороге большого прорыва! Если бы не авария…

Ибсен смеется:

– Зак всегда стоял на пороге большого прорыва. Не поймите меня превратно. Талант у него был. Однако порой приходится идти на компромиссы, а он этого не хотел. У нас с ним наметилось выгодное дельце: отливать гипсовые слепки детских ручек и ножек для молодых семеек в Брайтоне и Хоуве. Приносило неплохой доход, но Зак возомнил себя выше этого. Если он надеялся заработать на жизнь своими крошечными темными картинками – ради бога! Не всем же витать в облаках, кто-то должен жить и в реальном мире!

– Эксетерский арт-дилер взял несколько его работ, – возражаю я. – Они с Заком готовили персональную выставку!

– Выставка состоялась?

– Ну, нет… – После аварии я пыталась найти ту галерею, однако мне не удалось. Я так и не получила обратно картины Зака. Кто-то их забрал. Если только не сам Зак…

– Вот видите! Старая песня.

– Ладно. – Мне хочется поскорее повесить трубку и избавиться от этого распутного Джима Ибсена с его циничными соображениями. – Послушайте, я пыталась связаться со старой подругой Зака – с Ханной. Это имя вам о чем-нибудь говорит?

– С Анной?

– С Ханной.

– Впервые слышу.

– Как насчет Нелл и Пита – их-то вы знаете?

– Нелл и Пит. Конечно, знаю!

– Вы не могли бы дать мне их номер?

Молчание. Мне кажется, что он собирается уклониться от ответа, но Джим просто ищет их контакты в своем телефоне. Он быстро диктует, я наскоро записываю цифры на краешке газеты – на серой стене позади желтой каски Мерфи.

Позвоню-ка на домашний. Сейчас всего пять часов пополудни. Наверняка дома никого нет. Во время того ланча оба просто бредили работой. Ненормированный день. Напряжение творческих способностей. Требовательное начальство. К тому же Пит ездил на работу из пригорода.

План проваливается. Нелл не на работе. Она отвечает на звонок тяжело дыша, будто ей пришлось взбежать по лестнице, чтобы успеть взять трубку.

Я собираюсь с духом. Вспоминаю наше неловкое прощание в то воскресенье. Пит прищурился и смотрел поверх плеча Зака так, будто его внимание отвлекло что-то невероятно интересное.

– Это Лиззи Картер, – говорю я. – Простите, что побеспокоила.

– Лиззи Картер? – Имя явно ничего ей не говорит либо она притворяется, что не помнит.

– Жена Зака.

Пауза.

– Господи, Лиззи Картер!

– Помните?

– Да.

Она чуть медлит – явно узнала, но в то же время за этой паузой стоит нечто большее. Никак не могу понять, что именно. Жаль, не вижу ее лица. Призрак безумной надежды: она и правда в курсе, где он.

К Нелле быстро возвращается самообладание:

– Конечно, помню! Как вы поживаете? Я знаю про Зака. Джим где-то об этом прочел, и я хотела написать…

– Разве моя сестра Пегги вам не звонила? Она вроде собиралась…

– Возможно. Думаю, да. Пит упоминал… Мы были страшно заняты – сборы, переезд в новый дом…

На заднем фоне раздается хныканье, перерастающее в громкий рев.

– У вас ребенок!

– Да! – Она смеется. Плач становится громче, потом утихает. – Вот так-то! До сентября я в декретном отпуске. Вообще-то уже во второй раз. На том ланче я подозревала, что беременна. Помните? Так и было, я носила нашего первенца. Время летит быстро! А как поживаете вы, Лиззи Картер?