Сабин Дюран - Запомни меня навсегда

Сидя в машине, смотрю на дом. Стал бы он жить в цокольном этаже безликой многоэтажки? Чем зарабатывал бы себе на жизнь? Перебивался случайными заработками? Воровал? Кто его знает.

Смотрю на кирпичную стену, и перед глазами все расплывается. Опускаю веки, повсюду мелькают черные точки. Так и вижу Зака, идущего по тротуару. Вот он открывает дверцу, лицо обдает струей холодного воздуха. Обнимает меня, прижимает к себе, целует в изгиб шеи. У меня захватывает дух. Я так живо себе это представляю, что сердце едва не разрывается, когда я вспоминаю, что сижу в машине одна.

Убеждаю себя, что это бред. Выхожу из машины, запираю дверцу и спускаюсь на несколько ступенек. Ветер нанес мусора: грязный бумажный пакет, коробка из-под еды с запахом карри. Телевизор орет так, что звонок вряд ли возможно услышать. Идет шоу «По рукам или нет». Ноэль Эдмондс задает вопросы. Музыка. Аплодисменты. В дверях появляется старик в обнимку с толстым черно-белым котом.

– Чего угодно? – спрашивает он.

Я объясняю, что когда-то (то ли в 2001-м, то ли в 2002 году) здесь жил мой муж, снимал квартиру у бельгийского банковского служащего. Я вроде как совершаю паломничество по памятным для покойного мужа местам. Не слишком ли это нагло с моей стороны заглянуть на пару минут, чтобы посмотреть его бывший дом?

Старик сверлит меня взглядом. Глаза у него странного цвета: белки желтые от старости. Он кладет подбородок на макушку кота и задумчиво двигает челюстями.

– Такого я еще не слышал. Отдаю должное вашей изобретательности, только и я не вчера родился!

– Простите! Я…

Он начинает закрывать дверь.

– Я живу здесь с 1970 года, а прежде тут жили мои родители. Так что поищите себе другого простофилю!

Зак утверждал, что жил по этому адресу всего несколько месяцев – между работой за границей в качестве экскурсовода и учебой в Эдинбурге. С тех пор прошло больше десяти лет. Возможно, он перепутал номер дома.

Всегда найдутся оправдания, причины, объяснения. И все же мне не по себе. Душевное равновесие утрачено, будто оборвалась нить, связывающая меня с прошлым. Время от времени я ловила его на маленькой лжи. К примеру, случай с Нелл и Питом. Зак сказал, что пригласил их на свадьбу, но они не смогли приехать по семейным обстоятельствам. За ланчем выяснилось: они даже не в курсе, что мы женаты. Тогда это меня особо не беспокоило. Я знала, что Зак человек скрытный, поэтому не стала заострять внимание. Как и в случае с Пегги, которой он сказал, что его мать родом из мелкопоместных дворян Сомерсета. Мне же он назвал Дорсет. Мелкая подробность, к тому же эти графства граничат друг с другом. Я оставила это без внимания. Теперь думаю, что напрасно.

По пути домой голова совсем не соображает, я выбираю не ту дорогу, въезжаю в город и в результате вязну в потоке транспорта, без возможности развернуться. Я заблудилась на задворках Кеннингтона – там везде одностороннее движение. Дорога приводит к тому месту, с которого начались мои блуждания, я паркуюсь и кладу голову на руль. Понимаю, что Зак многое скрывал и постоянно выкручивался, даже когда наши отношения только начинались и были совершенно безоблачными. Эта мысль рождает во мне необходимый стимул. Я его непременно найду, хочет он того или нет!

Когда я, наконец, вхожу в дом, звонит телефон. Беру трубку, там тишина. Набираю один-пять-семь-один и узнаю, что «звонок был произведен со скрытого номера». Нажимаю отбой. За последние месяцы таких звонков было немало. Пегги говорит, что либо звонят телефонные мошенники, либо соединение срывается. Теперь не знаю, что и думать. Он проверяет, дома ли я?

Не раздеваясь, вывожу Говарда на прогулку, иду по дороге мимо тюрьмы, к ней подъехал большой фургон «Серко». Парковка возле соседнего торгового центра для садоводов и огородников практически пуста. Снова холодно, над головой нависли тучи. Мир поблек. Лучше бы я пошла в другую сторону, там хоть есть на что отвлечься глазу. Я шагаю быстрее, сворачиваю на светофоре вправо на Эрлсфилд-роуд, потом до автострады и вниз по переходу. Четверо подростков играют в мяч, гоняя его туда-сюда между бетонных стен. На другой стороне, где на Пасху проводится выставка паровозов, на скамейке под деревом расположились две женщины с колясками и стаканчиками из «Старбакса».

Едва переступаю через порог, как телефон звонит снова, будто только меня и ждал.

– Лиззи Картер? – Голос хриплый и немного дерзкий. Его обладатель явно веселился до утра и пил вино.