Рассел Эндрюс - Гедеон

Элизабет Адамсон смущенно переступила с ноги на ногу.

— Я была тогда очень молода. Столько лет прошло.

— А сейчас? Ты по-прежнему этого боишься?

— Не понимаю, куда вы клоните, Нора, но, полагаю, сейчас не время для ваших воспоминаний. Они только доставляют мне лишние страдания. Почему бы напрямую не сказать, что вам надо?

— Больше всего я бы хотела, чтобы ты всю оставшуюся жизнь гнила в тюрьме, — ответила пожилая женщина, ее слова были холодны и колючи, как порыв ледяного зимнего ветра. — Но не знаю, стоит ли так рисковать. Ты вела себя очень осторожно, ведь ты отнюдь не глупа. Многих трупов уже нет. Ты наймешь себе чертову дюжину проныр-адвокатов. Дело зависнет в судах на долгие годы. И кто знает, что произойдет, когда оно попадет в руки к присяжным. Может, им станет жалко овдовевшую бедняжку. Может, они даже полюбят ее. А нам известно, как тебя все любят. Те, кто не знаком с тобой настоящей. — Старуха с издевкой хохотнула и продолжила: — А уж я-то тебя хорошо знаю!

— Нора, вам сейчас приходится нелегко. Боюсь, что вы немного…

— Я в своем уме, Лиззи. Просто стараюсь действовать конструктивно. И потому хочу, чтобы сегодня днем ты созвала большую пресс-конференцию и объявила, что не собираешься быть президентом. Что тебе нужно время, чтобы прийти в себя после тяжелой утраты. И что ты намереваешься вернуться домой, в штат Миссисипи, и вести там уединенный образ жизни вместе со своей любимой свекровью. Я хочу именно этого, Лиззи. Услышать, как ты говоришь, что собираешься жить со мной под одной крышей до конца моих дней. И должна тебе сказать, милая, я еще вполне здорова. Да, мэм! Чувствую, что еще долго протяну на этом свете!

Элизабет уставилась на нее, не веря своим глазам.

— Мне жаль вас, Нора. Очень хотела бы помочь. Но целый мир ждет, когда я выйду через эту дверь, чтобы отдать последний долг своему мужу и вашему сыну. Что я и собираюсь сейчас сделать.

После этих слов старуха кивнула священнику, который подошел к задней двери кабинета. Открыл и завел в комнату двух молодых людей, мужчину и женщину. Элизабет взглянула на них и почувствовала, как ее охватил ужас. Она посмотрела на Огмона, но лицо лорда оставалось безучастным. Элизабет поняла, что он нисколько не удивлен.

— Полагаю, вам известно, кто эти добрые люди, — манерно протянула Нора. — Карл Грэнвилл и Аманда Мейз, поздоровайтесь с Элизабет Картрайт Адамсон и Линдсеем Огмоном. Лордом Огмоном.

— Мы уже беседовали, — сказал Карл Огмону, бросая на магната холодный, стальной взгляд. — Правда, не лицом к лицу. — Затем Грэнвилл повернулся к Элизабет. — Вам следовало бы принять предложение Норы, миссис Адамсон. Боюсь, мы не столь рациональны, как она.

Плечи Элизабет слегка сгорбились. Она сузила глаза и сжала кулаки. Какой-то миг казалось, что она вот-вот сорвется с места и побежит. Все же бывшая первая леди совладала с собой и не шелохнулась. Затем она вновь распрямила плечи и повернулась к Норе, высокая, с царственной осанкой.

Теперь Карл обратился к англичанину.

— Нужно было подыскать убийц получше, — сказал он. — Вторая наемница вас тоже подвела. Вы найдете то, что от нее осталось, на дне пропасти у местечка Гэп-Пойнт.

— Я не понимаю, о чем вы, — произнес Огмон отрывисто.

— Неужели? — осведомился Карл. — Хотите, чтобы я вам рассказал?

Ответом послужило ледяное молчание.

— Отлично. Буду рад. Вы прекрасный кукловод, лорд Огмон. Заставили Гарри Вагнера зарезать ни в чем не повинную женщину и ее шестилетнюю дочь там, в Уоррене, штат Миссисипи. Затем по вашему приказу уничтожили самого Гарри — это сделала та же особа, наемная убийца, которая убрала Мэгги Петерсон. Та самая, которая убила несчастную девушку в квартире надо мной, и агента ФБР в машине неподалеку от дома Аманды, и супругов Лa Рю…

— И кардинала О'Брайена в Балтиморе, — добавил отец Патрик, который выступил вперед, его глубокий голос звенел от эмоций, — и отца Гэри.

— И Лютера Геллера, — вступила Аманда. — Вы заставили Пэйтона убить олдермена.

— Пэйтон мертв, — продолжил Карл. — И ваша убийца тоже. Тринадцать человек мертвы.

— Четырнадцать, — сказала Нора Адамсон, — если считать моего сыночка, Томми.

— Конечно, он тоже входит в это число, — согласился Карл, мрачно кивнув.

— Можете считать кого угодно, — фыркнул Огмон. Он стоял неподвижно, не пошевелив даже пальцем. Только глаза выдавали его волнение. — С меня достаточно. В соборе полно агентов ФБР и снайперов, мой юный мистер Грэнвилл. Элизабет нужно всего лишь поднять тревогу, и с вами будет покончено.