Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 1

— Не обманывайте себя. Не закапывайте голову в песок. Вы не глупы. Есть такая точка. Есть. Лицо праведной истины. Если бы человек не думал только о своей плоти, все было бы правдивей, искренней. А так, ложь переплетается с гнустностью, непорядочностью, лицемерием, бесстыдством. Ложь валит правду. И это все человек. Зачем он тогда? Зачем: если двое копают яму друг другу, двое подпиливают сук, на котором сидят. Не жизнь — подлость по расчету.

— Наверное, оно так и есть, почтенный отец. Но сейчас лучше не мечтать об утопии. Совесть тех, кто действует, не сжимается в мучуящий комок сомнений, Против них нужна сила. Сила действия. Должен дополнить: в последние годы спецслужбы имели мало успехов, поэтому будут стремиться отыграться на подвернувшемся случае. Кожаным верхам ничего не стоит многие провалы списать на него. Объявят врагом «номер один» и тогда думай — не думай, а действительность припрет к стенке, и сказать будет нечего. Разведчик тяжело поднялся.

— Кланяюсь вам, мудрый отец, действуйте осмотрительно. Если агента никто не увидит, мы сможем быть верткими. Опасайтесь газетчиков. Если Рус исчезнет за кордон, то все остальное покроется архивной пылью. Прощайте, благие мыслители.

— Спасибо за откровенность, — поклонился Дэ.

Настоятель остался в комнате, отрешенно уставившись в одну точку. Неслышно вошел Коу Кусин. Сел рядом.

— Нет причин для особых тревог. Я слушал вас, все идет нормально.

— Пока не случится непоправимое, все кажется нормальным.

— И все же Чану видней чиновничья кухня. Приезжал он не только высказать соболезнования. Чан — опытный разведчик, но думаю, что и он не подозревает, что мы представляем как организация.

Дэ принял прежнее лицо.

— Десять тысяч раз прав Ван. Он сердцем понял, какая опасность грозит Русу. Мы с тобой всегда ждем той минуты, которая не оставляет сомнений. После слов полковника мне все видится в мрачных тонах. Теперь нет места медлительности. Пора принимать решительные меры. Если Рус опережает их на сутки, все остальное зависит от нас.

— Руса нужно отправить за границу года на три. С учетом затихания революции многое переменится. К тому времени Рус никому нужен не будет.

— Но сейчас мы тоже на привязи. Мы не знаем, где Рус, где проходит его путь.

— От Вана скоро должен быть человек.

— Надо собирать старейшин, патриарха.

— Будут.

— Вы не заметили, что Чан всегда один приезжает?

— Серьезный противник. Среди спесивого офицерья непривычно видеть одаренных людей.

— Надо держать с ним контакт — не чужой!

— Скромный, умный, могущественный.

Первый раз Дэ улыбнулся.

— Готовьте людей, Коу, приступаем.

Карающий поклонился и тенью призрака исчез в проеме двери.

Дэ остался. Тяжелые мысли еще долго бродили по его напряженному лику.

Древние горы Суншань. Легендой и явью опаленные стены старого Шаолиньсу. От времени и постоянного безмолвия полуразваливишиеся строения потемнели, приняли землистый оттенок. Давно, несколько веков здесь никто не живет Есть привратник: неизвестно, как и почему присутствует при храме усопшем. Но есть.

В предыдущие годы любопытным и посетителям открывал скрипучие, покосившиеся ворота какой-нибудь дед, гордо носящий следы ранений и увечий. Как они жили, никто не знал, да и не интересовался. Только ясные волевые глаза подсказывали наиболее пытливым о том, что перед ними мудрый воин, не потерявший для своих лет стройность осанки и цепкость верного слова. Они снисходительно и добро поглядывали на посетителей, как бы говоря, что пришедшие — новички в жизни, что тепло их существования сыграло с ними неважную роль и что пригодны они лишь на то, чтобы пройти по миру без следа.

Старый, обгоревший монастырь. Его свято чтут, оберегают как последнюю реликвию, родоначальницу боевого искусства Востока, центра по совершенствованию мудрейших приемов из арсеналов возможного для человека. Кропотливейшие достижения прикладного искусства, боевых возможностей человеческой психики.

Опасались монастыря и могущественные правители Срединной, и жестокие завоеватели-иноземцы. Недаром, при первой возможности, они обрушивали карающие удары по узлу подготовки организаторов восстаний. Искоренить кровно опасную оппозицию было их главным делом. Но то, что шло из недр народных, нельзя было ни уничтожить, ни предать забвению. Тот, первый Шаолиньсу после ожесточенных схваток переместился в провинцию Хунань, княжество Вэй. Теперь оттуда исходили угрозы притеснителям народа. Ни на день не утихали в Поднебесной бунты и стихийные взрывные восстания против угнетателей. Шаолиньсу жил и готовил кадры для новых выступлений. Был потом и третий Шаолиньсу, готовивший свое слово против иноземцев-колонизаторов нового времени. Но к этому моменту боевые возможности сабли и топора заменились быстродействующим преимуществом огнестрельного оружия. Эффективность сопротивления старых школ понизилась. Карательные и репрессивные меры власть имущих стали губительнее. Обстоятельства вынудили руководителей тайных братств отойти в глубь Срединной: исчезнуть с глаз центральных властей. Подальше, в высокие малозаселенные горы Запада. Время растворило в подоплеке событий известия о них. Иные ветры тревожили мир, новые веяния охватывали умы мудрецов. Дорога к равенству, справедливости искала новые пути. Иные законы общественного развития открывала история. Мистические перевоплощения, тайность, оккультные ценности, пророческие видения, религиозные экзальтации отходили в прошлое. Борьба масс, борьба миллионов выходила на первые места в грандиозной битве народов за счастье и свободу. Знание двигало вперед борьбу.