Вольфганг Хольбайн - Немезида - От полуночи до часа кошмаров

— Какой трос? — повторила Юдифь.

— У Карла в машине есть буксировочный трос, — неохотно промолвил я.

— И вы не принесли его? — пробормотала Юдифь. — Мужчины! Что, гордость не позволила?

Я бросил на нее короткий, сердитый взгляд.

— Не позволил здравый смысл, — ответил я, довольный, что такой ответ пришел мне в голову в последний момент. — Ты что, где-нибудь видела двадцатиметровый буксировочный трос?

Юдифь ничего не ответила, но ее молчание было такого рода, что мне не захотелось развивать эту тему.

Прогремел еще один раскат грома, сразу за ним последовал второй, и мы с Юдифью испуганно посмотрели наверх. У меня снова было ощущение, что я увидел проскользнувшую над нами тень, но на этот раз это уже не было всего лишь моим видением, так как Юдифь тоже испуганно вздрогнула и через одну или две секунды на ее лице появилось выражение сильной паники. Она быстро овладела собой, но не настолько, чтобы от меня ускользнул быстрый, нервозный взгляд, который она бросила на массивную башню без дверей на другой стороне двора. Я снова наклонился и посмотрел вниз на Стефана.

Не обращая внимания на сильный ливень и быстро приближающуюся к нам грозу, Стефан преодолел большую часть стены. Я повернул лампу на несколько секунд в сторону, чтобы осветить скалу под ним. Она действительно обрывалась почти отвесно, как и построенная стена — во всяком случае, тот отрезок, который осветил фонарь — и, когда бледный луч фонаря скользнул по спутанным узловатым корням и сухому, жесткому кустарнику, выступавшим из отвесной скалы, я почувствовал короткий ледяной озноб. Должно быть, это опять была моя хлещущая через край фантазия, но в этот момент мне показалось, что это вовсе не кустарник, а жадно выставленные когтистые лапы, которые ждут только того, чтобы их добровольная жертва подобралась ближе.

— Ну что там опять со светом? — голос Стефана вернул меня к реальности.

Я быстро вернул луч фонаря на место, и в этот момент что-то темное, блестящее мелькнуло и снова исчезло, прежде чем я смог понять, что это было.

— Что…? — вырвалось у Юдифи. Она была испугана.

Да, это не было видение. Юдифь тоже видела это, да и Стефан, вероятно, потому что он оцепенел и взглянул на нас с широко раскрытыми от страха глазами.

— Да что же это происходит, черт подери! — крикнул он. — Франк! Черт!

Я не успел ответить. Вдруг все завертелось с потрясающей быстротой. Тень вернулась, это было нечто черное, плотное и блестящее, как мокрая кожа. Она стремительно бросилась на Стефана. Раздался хлопок, нечто ударилось прямо о лицо Стефана, а за мной раздался пронзительный, испуганный крик Юдифи. Мы увидели, как правая рука Стефана отцепилась от своей опоры и инстинктивно пытается скинуть тень со своего лица. В бледном луче фонаря мы увидели три длинные параллельные линии, появившиеся вдруг на щеке Стефана, словно нарисованные черным фломастером. Но это была кровь.

Стефан тяжело задышал и потерял опору на правую ногу из-за своего инстинктивного неловкого движения. На долю секунды я был на сто процентов уверен, что он окончательно потеряет равновесие и сорвется, но в последний момент он снова обрел твердую опору.

Но лишь на одну секунду. Может быть, на две, но не долее.

Тень вернулась, и на этот раз она была не одна.

Два, три, а затем и минимум целая дюжина страшно больших летучих черных демонов со всех сторон одновременно накинулись на него. Юдифь еще раз вскрикнула, уже в полной панике, я тоже заорал Стефану что-то совершенно бессмысленное, перегнулся еще больше вниз и начал дико вращать фонарем, как Дарт Вейдер своим лазерным мечом, но ничего этим не достиг, кроме того, что зрелище под нами превратилось в нечто апокалипсическое, как ночной кошмар. Стефан громко кричал. Мечущийся белый свет фонаря превращал движения летучих мышей в какой-то стробоскопический танец, который делал их еще более дикими и опасными, чем они были. Вдруг я услышал не только крики Стефана и Юдифи, но и еще другой пронзительный, свистящий звук, где-то на грани слышимого, но невероятно интенсивный, невероятно дикий и такой пронзительный, что у меня заболели зубы.

Меня охватила паника. То, что я видел, было совершенно невозможно. Летучие мыши не нападают на людей, во всяком случае, без всякой необходимости и под открытым небом. И, тем не менее, они сделали это. И сделали они это весьма успешно.

Стефан тем временем еще цеплялся одной рукой за стену. Его ноги болтались в пустоте, а другой рукой он пытался отчаянно и совершенно напрасно стряхнуть с себя полдюжины летучих черных чудовищ, которые все нападали на него, вцепляясь своими крохотными коготками в его волосы и царапая его лицо. Каким-то образом он смог схватить одного из маленьких мучителей. Даже на таком внушительном расстоянии мне удалось расслышать треск ломающихся крошечных костей, когда он просто раздавил летучую мышь в своей руке, но это, казалось, привело к еще худшему результату. Свист и писк летучих мышей стал еще пронзительнее, кровожаднее, и из темноты вынырнули тени многих летучих тварей, словно рой огромных черных ночных бабочек, привлеченных светом. В крике Стефана, кроме страха, послышалась еще дикая боль — и тут он выпустил свою последнюю опору!