Вольфганг Хольбайн - Немезида - От полуночи до часа кошмаров

— Ну и ну, профессор! — вдруг обратился Эд к Марии уже во всю силу своего голоса, помолчав некоторое время и не дождавшись от меня никакого ответа. — Ну и что они делали, эти эсэсовцы?

Тут я решил, что, конечно, настало время усомниться даже в тех жалких остатках его рассудка, которые я в нем предполагал. Его голос все еще звучал снисходительно, с деланным безразличием. Но все же я услышал в его тоне некоторые нотки, которые также были написаны и на лице Карла: тайный, корыстный интерес. Я понял, что Эд всерьез предложил мне вместе с ним отделиться от группы и заняться рискованным и полным приключений поиском сокровищ. Он действительно не заметил, что он даже на ногах стоять самостоятельно не может?

— Ну проводилась в некотором роде селекция, — пояснила Мария и состроила гримасу отвращения, про которую я с абсолютной уверенностью не сказал бы, относится ли она скорее к Эду или к тому, о чем она рассказывала. — Матери, беременные внебрачными детьми, могли тайно родить их в пансионатах «Лебенсборна», а тамошние врачи выдавали им документы, что они находились там исключительно на лечении. СС была заинтересована во внебрачных беременностях, чтобы обновлять кровь Третьего рейха. При этом отбирались дети, которые идеально соответствовали арийскому типу. Они должны были стать элитой тысячелетнего рейха. Их воспитывали в отрыве от матерей и отцов в духе национал-социализма. Если бы Третий рейх не был уничтожен, эти дети сейчас были бы его вождями. Говорят, что женщин специально сводили с офицерами СС и организовывали для этой цели настоящие бордели для зачатия арийских детей. Но это спорный факт. Кроме того, из оккупированных восточных земель вывозили детей, внешний облик которых соответствовал классическому арийскому типу.

— Ты думаешь, что они целенаправленно разводили людей? — сердито спросила Юдифь, а Эд снова принял сидячее положение, чтобы рассмотреть фотографии. Элен закатила глаза и со вздохом закурила. Казалось, она была единственной, кто не проявлял ни малейшего интереса ни к моей находке, ни к тому, о чем рассказывала Мария. Однако должен признать, хотя и с неохотой, что пояснения Марии не были такими уж пустыми и раздражающими, как я предполагал с самого начала. Она поразительно много знала о Третьем рейхе. Это не могло иметь ничего общего с обычным средним образованием, без запинки назвать и даты, и содержащие побочных процессов, шедших параллельно с Нюрнбергским трибуналом, — это круто. Порой ее кругозор оказывался таким обширным, что становилось жутко.

— Да, именно об этом все еще спорят историки, — уклончиво ответила Мария. — Ясно лишь то, что дети в «Лебенсборне» росли под особым присмотром и с самого рождения их муштровали как настоящих нацистов.

— Эти малыши на снимках очень похожи на нарочно выведенных нацистов, — насмешливо сказал Эд. — Посмотрите на эту группу скаутов. Все они блондины, и я готов поспорить, что у них у всех голубые глаза.

Я посмотрел на эту фотографию уже в третий раз за очень короткое время, но на этот раз еще внимательнее, чем до сих пор. Что-то на ней беспокоило меня. Мой взгляд все время возвращался к руническому знаку, и я сам не знал, почему. Действительно, такую звезду я еще не видел ни разу в жизни. И все-таки она не казалась мне незнакомой. Я внимательно всмотрелся поочередно в лица детей. Их было всего двенадцать. Всем их было минимум тринадцать лет, но не было ни одного старше шестнадцати. Волосы у мальчиков были коротко острижены, у всех девочек их светлые волосы были аккуратно заплетены в косички. Они были одеты в униформу, состоящую из рубашек цвета хаки и темных брюк или юбок в складку. Рукава рубашек старших юношей и девушек были украшены аксельбантами, кроме того, у всех на левом рукаве были нашивки. Я прищурил глаза и попытался разглядеть одинаковые аппликации, но мне не удалось, но зато я заметил нечто другое: лицо одного из мальчиков показалось мне хорошо знакомым. Несколько мгновений я думал, где я его уже видел.

Когда я, наконец, вспомнил, я внезапно почувствовал ком в горле.

Прошло не так много времени с тех пор, как я видел эти черты в последний раз. Это было вчера утром, когда я смотрелся в зеркало.

Нет, это был, конечно, не я, мальчишка, который стоял в компании дюжины таких же детей и гордо улыбался прямо в объектив фотокамеры. Но он был поразительно похож на меня. Ледяной пот, который в эту ночь посещал меня довольно часто, снова выступил у меня на лопатках и по спине устремился в мои боксерские трусы.