Джек Кертис - Сыны Зари

– Она пролетела футов тридцать, если не больше, – сказал Кэлли. – Она легко могла разбиться насмерть. Могла остаться калекой.

– Повезло, – сказал Джексон, – это подарок.

Кэлли протянул руку назад и взял винтовку. Он встал, и Джексон встал тоже, повернувшись к нему спиной, он побрел прочь, как будто они уже обсудили, что должно произойти дальше. Кэлли немного удлинил свои шаги, чтобы сократить разрыв между собой и Джексоном. Потом он сказал: «Подожди», и Джексон постоял, пока Кэлли похлопал по его карманам, ища пистолет. А потом они пошли обратно, вверх по склону.

Небо теперь стало чистым, а свет – прозрачным и ясным повсюду, до самой линии горизонта. Можно было подумать, что торфяник был таким целый день. Теплый ветерок шевелил траву.

– Ты знал его, – сказал Кэлли, – он был твоим другом.

– Я не собираюсь говорить об этом, – покачал головой Джексон.

Это было единственное, о чем Кэлли хотел услышать и что Джексон мог ему предложить.

– Ты ведь не заключал контрактов, чтобы заработать себе на жизнь, ну, может быть, только разок. Не думаю, чтобы больше. – Кэлли помолчал, но не услышал ничего в ответ. – Ты сделал исключение, только чтобы убить своего друга.

Джексон молча шел дальше. Плечо и верхняя часть рукава его пальто почернели.

Они перебрались по мосткам через ручей шириной менее шести футов. Вода зализала мостки и намочила их обувь. Разлив ручьев торфяника – вот все, что оставил после себя ливень.

– Ты знаешь, почему он убивал их? – спросил Кэлли. Ответа не было. – Он убил уйму народа. Была же какая-то причина. Ты знаешь, что это было?

Они прошли примерно четверть мили по торфу, такому истоптанному, такому тонкому, что гранит торчал из него, как кости умирающего от голода сквозь кожу.

– Меня это ни хрена не волнует, – сказал Джексон. – Ты думаешь, меня это волнует?

Он был очень бледен, и его начало на ходу заносить в стороны. Каждый раз он приостанавливался и поправлял себя, вроде пьяного, пытающегося выглядеть трезвым.

«Что-то не заладилось с самого начала, – подумал Джексон. – Что-то захромало еще в зародыше. Эрик...»

Послегрозовой свет отмыл ландшафт, подобно соленому ветру, он приблизил все к глазам, сделав ярким и каким-то нетронутым. Люди всегда возвращаются туда, где испытали особенно острое чувство печали или радости, – в то место, которое изменило их жизнь. Он помнил вопрос Росса: «Мартин?..», означающий: «О чем ты думаешь?» Он помнил, как положил палец на губы Росса, чтобы тот замолчал. И нечего было сказать. И Росс закрыл подушкой лицо, стараясь ему помочь.

Он споткнулся, и его нога по лодыжку увязла в топком болоте. От внезапной остановки он дернулся, и свежая кровь хлынула через черную, засохшую корку старой, покрывавшей его руку. Кэлли сошел с дороги. Они оба смотрели на ногу Джексона, которую поймало и не отпускало болото. Джексону пришлось вытащить ее рукой, подсунув ладонь под колено. Он посмотрел на Кэлли и засмеялся.

– Ты не знаешь, что со мной делать, ведь так?

– Тебя можно сдать местной полиции, – сказал Кэлли.

– Но ты не должен быть здесь. Они скажут, что ты действовал по своему усмотрению. Они будут болтать о мести.

– Ты тоже так думаешь?

Джексон улыбнулся и, кажется, задумался.

– Нет, может быть, нет, – сказал он.

Его речь была немного невнятной, и он шатался из стороны в сторону сильнее, чем раньше. Они прошли еще минут десять, прежде чем Кэлли понял, что Джексон потерял свой ботинок в болоте.

Яркий свет, заливавший торфяник после дождя, казалось, утягивал в воздух все запахи. Луговые жаворонки взлетали почти из-под ног. Склоны холмов и ложбины сверкали зеленью. Ястреб охотился поблизости, скользя по ветру, а потом обрушиваясь вниз по безупречной вертикали.

День начинался, и это был день твоей смерти.

Кэлли видел белые, как хлопок, коряги на траве и огляделся в поисках твердой почвы. Джексон продолжал идти, выставляя вперед то одно, то другое плечо, чтобы выровнять свою шаткую походку. Трясина была напоена водой и блестела после недавнего дождя, тонкий водяной слой мерцал поверх мхов, и Джексон поднимал фонтанчики брызг, пытаясь двигаться вглубь с такой скоростью, которая не позволила бы Кэлли догнать его. К тому времени, когда Кэлли прокричал предостережение, Джексон был уже футах в двадцати от него. Он с трудом обернулся и погрузился в трясину по колени.

Кэлли подошел к краю топи настолько близко, насколько мог отважиться. Темная вода хлестала из-под его ног, он остановился в двух мелких черных лужицах. Джексон уже погрузился в трясину по пояс.