Денис Чекалов - Пусть это вас не беспокоит

— Ты прекрасна, — говорит он. И это правда.

Кора выпрямляется и садится на него, горячие бедра сжимают его бока. Его напряженный член прижат к животу. Изящные пальцы девушки обхватывают его и резким властным движением вонзают в островок волос между ее ногами. Ему это нравится, он шепчет ее имя.

Она начинает мерно двигаться, откинув назад короткие черные волосы. Его пальцы крепко сжимают ее загорелые ноги. На мгновение перед его глазами встает лицо Мериен, и он с ужасом и виной осознает, что никогда не был так же счастлив, кончая в ее объятиях.

Кора продолжает двигаться, приводя его в экстаз, и он уже не думает ни о чем другом. Всепобеждающая сила и непоколебимая уверенность в себе рождаются где-то в его члене, погруженном в податливую женскую плоть, и разливаются по всему телу. Сжатые пальцы Кларенса впитывают тепло ее горячих бедер. Он снова шепчет ее имя и изливается в нее.

Он чувствует себя бесконечно счастливым.

Существует такое любопытство, которое вам на самом деле вовсе не хочется утолять. Мне было любопытно узнать, как поживает наш старый знакомый инспектор Маллен, — но вовсе не настолько, чтобы прямо сегодня встречаться с ним лицом к лицу.

— Вижу, у вас были неприятности накануне, — произнес полицейский, по-хозяйски устраиваясь в одном из наших лучших кресел.

Я криво улыбнулся. Если вы позволили набить себе физиономию, вам придется смириться с тем, что каждый встреченный вами человек станет живейшим образом выражать свой интерес по этому поводу. Инспектор Маллен достойно продолжил эстафету, начатую клерком в гостинице Сиэтла, далее Гарда, Доном Мартином, обоими Картерами и еще множеством других людей.

— Блестящий образец полицейской проницательности, — сладко ответил я. — Когда прошлым вечером я открывал коробку маслин, крышка отлетела, и ударила меня в лицо.

— Вижу, что у этой крышки были увесистые кулаки, — Маллен откинулся на спинку кресла. Его сложенные пальцы потянулись ко рту, и я уж было подумал, что он собирается их пососать. Но нет, — просто у него была такая привычка.

— Ваш кофе, инспектор, — Гарда протянула ему поднос. Он с готовностью принял чашку и начал помешивать сахар ложечкой. Я поставил на заметку, что следует следить за его руками. А вдруг, когда я отвернусь, он засунет ложечку в рукав?

— Мистер Амбрустер, — я не хотел кофе, так как собирался как следует отоспаться этой ночью. Но инспектор мог подумать, что напиток отравлен, поэтому я тоже приложился к чашке.

— Он такой милашка, этот инспектор, — шепнула мне Гарда, переходя к Франсуаз. Маллен, разумеется, услышал это и неожиданно покраснел. Теперь перед ним вставал интересный вопрос — полная ли Гарда идиотка, или же ей просто нравится озадачивать окружающих. Лично я давно бросил ломать над этим голову.

— Полицейские очень любят пить кофе, когда к кому-нибудь приходят, — оскалил зубы Маллен. В его улыбке было что-то садистское. — Это потому, что кофе, который мы пьем в участке, просто ужасен. — Он сделал несколько глотков и продолжал, — а вас не так-то просто застать дома.

— К сожалению, у нас даже нет своего участка, — ответил я, — где подавали бы хоть какой-нибудь кофе. Весь день приходится проводить в разъездах, вы же понимаете.

Это был блестящий пример полного отсутствия ответа, но он вряд ли ожидал чего-то иного.

— Сегодня утром на окраине города — на 85-й окружной дороге, если быть точным — обнаружен труп мужчины, афроамериканца, по имени Сэм Роупер. Я должен задать вам пару вопросов относительно этого убийства.

— Значит, это было убийство, — глубокомысленно произнесла Франсуаз.

— Да, и в кармане жертвы была обнаружена вырезка из журнала с репортажем о вас… Вы знали Сэма Роупера?

Здесь можно было бы солгать, но делать этого не следовало. Многие запомнили нас в Сиэтле — и люди в том баре, и таксисты, в гостинице были записаны наши имена, а в компьютерах аэропорта значилось, что мы за одну ночь слетали туда и обратно.

— Мы познакомились с ним прошлой ночью, — сказал я. — Когда летали в Сиэтл.

Инспектор отставил в сторону чашку и окинул меня проницательным взглядом. Он вовсе не был толстым, более того, мог быть даже назван сухощавым, но вместе с тем казалось, что из кожи на его лице сочится жир.

— Вот как? — спросил он. — И могу ли я узнать, что вы делали в Сиэтле?

— Это был небольшой романтический ужин, — проворковала Франсуаз. — Лос-Анджелес — хороший город, инспектор, но если вы долго работаете в нем, то он начинает немного действовать на нервы, — ее губы изящно скривились. — Поэтому приятно иногда провести ночь в другом месте.