Денис Чекалов - Пусть это вас не беспокоит

Рендалл поднял глаза от документов и слегка взмахнул ими в воздухе. Его пальцы были слегка напряжены и мяли бумагу.

— Очень интересно, — сказал он. — Вы хотите, чтобы свидетели дали под присягой лживые показания?

Это была хорошая попытка. Я был уверен, что Уесли записывает наш разговор. На его месте я бы сделал то же самое. Теперь он постарается выманить у нас слова, которые подтвердили бы факт давления на свидетелей.

Я изящно взмахнул правой кистью. Получилось очень красиво, но по озадаченному взгляду Рендалла я понял, что он не смог оценить жест.

— Мы не властны над правдой, друг мой, — сказал я. — И ежели то, что написано здесь — ложь, то, — увы! Ты ничем не сможешь нам помочь.

— А это значит, что вы не в состоянии сотрудничать с нами, мистер Рендалл, — веско произнесла Франсуаз.

— В этом не будет вашей вины, — поспешил пояснить я. — Ведь вы не можете изменить прошлое, верно. Потому, если написанное здесь, не соответствует реальным фактам, мы просто уйдем. Ведь не всегда можно помочь друзьям, не так ли?

— Это шантаж, — сказал он.

— Не будьте смешным, — ответил я.

Он повертел в руках бумаги и произнес:

— Я не знаю, где сейчас садовник и экономка.

— Мы знаем, — голос Франсуаз был спокоен, но я уловил в нем едва заметную нотку торжества.

Рендалл согласно махнул головой.

— Ладно, я действительно загнан в угол. Что-нибудь еще?

— Ты проницательный парень, Уесли, — с одобрением сказал я.

— Нам нужны негативы, — произнесла Франсуаз. — И имя твоего нанимателя.

Рендалл начал успокаиваться. Теперь он знал, какие фигуры ему придется сдать, чтобы продолжить игру, и мог трезво оценить обстановку.

— Бросьте, — сказал он. — Вы же следили за мной. Только не говорите, что не знаете, где я провел ночь.

Я окинул его взглядом, который считаю пронизывающим. Надо будет как-нибудь проверить у зеркала, так ли это.

— Да, да, да, — Рендалл распрямился, взмахивая в воздухе разведенными ладонями. Он это делал достаточно энергично, но взлететь так и не сумел. — Это Лиза Картер.

— Она наняла вас для того, чтобы отнять акции своего кузена? — резко спросил я. Если Уесли записывает наш разговор, пусть потом доставит себе удовольствие, стирая пленку.

— Да, это она. Девочке было плохо от того, что дедуля не оставил ей кусочек от фамильного пирога. И она решила, что, пока еще может, должна залезть в тарелку соседа.

Я чувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев. Рендалл попался на крючок, и теперь делал все возможное, чтобы снова уйти под воду и кусать оттуда окружающих за ноги.

— Теперь надо поговорить о негативах, Уес, — сказал я.

Он посмотрел на меня, развернулся и направился к шкафчику. Глядя ему в спину, я размышлял, чего ему стоило принять решение. Пленка была веским доказательством вины Кларенса Картера. В то же время на лице хозяина дома были написаны разные чувства, но только не раскаяние. Он вовсе не сдался, просто хотел отступить с наименьшими потерями. И все же решился отдать негатив. Возможно, потому, что где-то у него спрятано много оттисков. Или у Лизы Картер.

Франсуаз взяла из пальцев Рендалла маленькую катушку и посмотрела ее на свет.

— Насколько я могу судить, это именно то, — сказала она. — В любом случае, мы покажем оттиски Кларенсу, и он скажет, все ли здесь.

Рендалл развел руками, соглашаясь.

— У Лизы остались отпечатки? — спросил я.

— Лиза, — он хмыкнул. — Ты даже не знаком с ней, Майкл, а уже называешь по имени, как будто речь идет о простой шлюхе. — Он отвернулся к окну. — Впрочем, Лиза того заслуживает. Да, у нее есть отпечатки, и я не думаю, что смогу заставить ее отдать их.

— В этом нет необходимости, — сказала Франсуаз. — Пока. Зато вы сможете сделать кое-что другое. Мы займемся этим сразу после того, как приготовим бумаги. Поехали, мистер Рендалл?

— Не могу отказать такой роскошной женщине, — флаг Уесли Рендалла все еще гордо реял над полем битвы, хотя и был разорван снарядами в нескольких местах. Сейчас он чувствовал себя скверно, но все же не так, как пришлось пятерым солдатам и одному сержанту на тропическом берегу.

Он пошел к двери, не оглядываясь на нас. Из-за крайней загруженности нормы этикета были вычеркнуты из его календаря на сегодня.

— Надеюсь, ты не будешь возражать, — бросил я ему через плечо, — если пара наших ребят посидят у тебя в доме в твое отсутствие. Знаешь, книжки там полистают.

— Сколько угодно, — он не стал оборачиваться. — Но коллекционный коньяк в подвале пересчитан.