Павел Астахов - Продюсер

Артем на мгновение отстранился от всего и… доверился интуиции.

— Нет, Алим, еще не довел, — честно ответил он и сосредоточился, — но я доведу. Вдова Иосифа и его сын не потеряют из наследства ни рубля.

— Ай, молодец… — хитро улыбнулся Алим и громко крикнул на весь зал: — А теперь слово моему другу, преданному адвокату моей семьи. Лучшему юристу современности Артему Павлову. Попросим, дамы и господа! Просим, господин Павлов!

Артем на мгновение смутился. На мероприятиях Алима соблюдалась достаточно строгая иерархия, и он никак не ожидал, что окажется четвертым по счету. А тем временем Алим — первым — зааплодировал и поднял свой дежурный хрустальный стакан с виски.

Он всегда пил на подобных мероприятиях именно этот лучший в мире сорт шотландского напитка. Невдалеке от него и сейчас можно было разглядеть безликого человечка с заветной бутылкой, и у человечка была единственная обязанность — подливать виски в стакан Великого Хозяина. И только он да его повелитель знали, что в бутылке налит вовсе не виски, а отличный цейлонский чай, слегка разбавленный коньяком для запаха. В этом нехитром трюке и заключался секрет поразительной трезвости Алимджана, которую он демонстрировал даже на многодневных безостановочных пирах. А чтобы виночерпий не проговорился невзначай, он был нем. Почему? Ответить, как и он сам, никто не мог. Возможно, он просто онемел от секретов, в которые оказался невольно посвящен. Но, вероятнее всего, поплатился языком за хлебное и непыльное местечко. В любом случае его немота служила залогом одной из многочисленных тайн могущественного хозяина.

Павлов поднял рюмку, повернулся к залу и… снова доверился интуиции.

— Мой друг Алимджан…

Зал мгновенно притих. Дерзость обращения была необыкновенной. Многие знали: если Алиму это не понравится, он может позволить себе все: и наказать сразу, и сделать ради гостей приветливое лицо — на несколько часов.

И только Алим даже бровью не повел.

— Мой друг Алимджан, — повторил Артем, — обладает многими достоинствами. Но есть в нем три особенных человеческих качества, каких я более не видел ни у кого.

Зал превратился в слух. Гости Алимджана имели богатейший опыт лести: если не сами говорили, то слышали — на каждом торжестве Фахрутдинбековых. И что такого нового мог выдать адвокат Павлов, было прелюбопытно.

— Я никогда не видел человека, столь же неукротимого, сколь бывает горная река, и при этом столь крепко держащего в руках свои страсти.

Алим удовлетворенно улыбнулся, а гости зашептались. Это была чистая правда: несмотря на вавилонскую роскошь, очень страстный по натуре хозяин этого дома держал себя в невероятной строгости. И это были не только спортзал и диета. Алимджан — не чета остальным — умел наступить сам себе на горло и отказаться от любого своего замысла на любой стадии. Потому и выигрывал — стратегически.

— Более того, — продолжил Артем, — я никогда не видел человека, столь же верного своему слову. А я адвокат. Поверьте, я видел самых разных людей.

Гости разулыбались. И это было чистой правдой. Да, Алим умел повернуть дело так, что белое становилось черным и наоборот. Но оно именно становилось! И если Алим спорил, что кремлевские стены белого цвета, будьте уверены, вечером он добьется согласования, а ночью Кремль побелят — чего бы это ни стоило.

— И главное, — улыбнулся адвокат, — Алим — хороший человек. Да, это звучит не столь внушительно, как остальные похвалы в его адрес. Но именно это качество — хороший человек — вызывает в моем, персонально моем насквозь юридическом сердце наибольший отклик.

Только что шептавшиеся гости умолкли. Все знали, что Алим умеет быть и жестким, и даже жестоким — если напроситься. Но все знали и главное: в отличие от многих и многих Алим умел и просто отпускать виновного с богом…

Артем поднял бокал, гости заулыбались, зачокались, а едва Алим приготовился сказать что-то в ответ, в его кармане зазвонил телефон.

— Простите, гости дорогие, — поднял руку хозяин дома, — прости, Артем, это из Кремля. Нельзя не ответить.

Тишина наступила такая, что гости слышали даже трепет пальмовых листьев через открытые окна дворцового зала.

— Да, спасибо, дорогой, — двинулся прочь от стола, чтобы поговорить наедине, Алим, — обязательно передам внуку твои поздравления…

Артем сосредоточился. Он говорил, что на душу легло, а потому понятия не имел, угадал ли с тостом. Само сочетание обстоятельств: Фрост неподалеку, внезапный вопрос Алима о наследстве Шлица, нарушенная очередность поздравлений — все вместе говорило ему, что прямо сейчас происходит нечто важное из того, что обычно записано на небесах. Но он понятия не имел, куда повернет.