Бернар Миньер - Гребаная история

— Точно.

— А что еще там было?

— Ты становишься слишком любопытным, мальчуган. Скажем так, там были компрометирующие доказательства касательно некоторых наших видов деятельности, понимаешь? Наши с Жаком делишки… Доказательства, которые мы с Жаком получили на мейл…

— Доказательства, которые находятся у того, другого шантажиста?

— Так и есть.

По стеклам внедорожника хлестнул дождь, я услышал, как его струи со звоном ударяются о металл.

— Как он их заполучил?

— Это вопрос на миллион долларов, парень. Если б я это знал, то знал бы и кто это такой…

— Когда я прятался в лесу, то слышал, как вы говорили, что полицейские собираются прибыть сюда.

— Это логично, разве нет? Джек был на пароме, я тоже, как ты правильно заметил. К тому же у него на Гласс-Айленд грязная репутация из-за его прошлого и потому, что живет один, как идиот, в глубине леса…

— Не только это, — настаивал я. — У вас был вид скорее уверенный в том, что вы говорите…

Снова Даррелл внимательно посмотрел на меня и улыбнулся, будто собирался сказать хорошую новость.

— Нас кое-кто предупредил…

— Предупредил?

— Что служба шерифа собирается рано утром порыться в хибаре Джека и окрестных лесах. Это Джек получил первый мейл от «темной лошадки» на своем компьютере на тему наших давних дел. Затем я получил то же самое. Вот и захотел убедиться, что он сделает все как надо с этим дерьмовым компом. Пока копы до него не добрались.

— Кто-то в самой службе шерифа? — недоверчиво произнес я.

Оутс бросил на меня недоверчивый взгляд.

— Тебе это не нужно, мальчуган. И хватит доставать меня, дурик. Ну вот, ты знаешь все, что хотел знать. Больше ничего нет. Теперь ты выходишь и сматываешься. Если когда-нибудь еще я услышу о вас…

— И у вас нет хоть какой-нибудь догадки, кто этот шантажист? — настаивал я.

Даррелл поколебался. Покачал головой.

— Ни малейшей, — с улыбкой обронил он. — Я попытался его найти, но без толку. Можешь мне поверить, я попытался, но это тот еще хитрован. Письма каждый раз отправлялись с разных адресов. В первый раз я должен был оставить машину открытой с конвертом в бардачке, на пароме, а сам подняться в бар. Во второй раз, что ты думаешь, я пристроил веб-камеру в машине, но мне позвонили со скрытого номера и сказали положить деньги в урну на Ист-Харбор и возвращаться следующим паромом. У меня есть свой человек, который остался на острове и следил за урной весь сраный день и даже следующую ночь. Никто не объявился. Затем пришли мусорщики, и деньги пропали в мусорном контейнере! Этот урод перезвонил и сказал, что, если я еще раз такое выкину, копы через час получат доказательства наших делишек. Затем он потребовал втрое больше…

— А его голос, каким он был? Молодым или старым? Мужским, женским?

Я чувствовал, как Даррелл, по мере того как рассказывает, накаляется. Эта история приводила его в бешенство, но в то же время завораживала.

— Вот ни черта не знаю… Я получаю только эсэмэски и мейлы. Он не глуп. Может быть, я его знаю. Но я скажу тебе другое, малыш: если я поймаю этого сукина сына, он у меня пожалеет, что вылез на свет из брюха своей шлюхи-матери. Потому что я его заставлю страдать, и очень сильно. Я ложкой вырву глаза у этого мешка с дерьмом, а потом помочусь в глазницы и понаделаю из его кишок ремней для радиатора. И все это перед тем, как у него будет время сдохнуть…

Прозвучавшие угрозы не казались мне пустыми словами, даже если он, конечно, преувеличивал. Даррелл наклонился и открыл мне дверцу.

— Давай выметайся… Эй, Уокер! — бросил он, когда я опустился на землю. — Не путайся у меня под ногами, понял? Особенно не пытайся докапываться до меня, дурачок.

Ветер взъерошил мне волосы. По-моему, предупреждение было излишним: желать обойти Оутсов — все равно что играть с нитроглицерином или C-4. Хантер отвесил мне сильный пинок в спину, который встряхнул мне все кости, и занял мое место на пассажирском сиденье. Дверцы хлопнули, и «Супер Дьюти» на полной скорости направился назад. Затем Оутсы описали тесный полукруг, заставив шины взвизгнуть, и я увидел, как они удаляются.

Я медленно направился к «Форду», чувствуя, что мозги у меня совершенно пусты. Там поселилась единственная картина: одна из молодых женщин на видео, обнаженная и в маске. Ее кожа была покрыта шрамами.

На обратном пути мы почти не разговаривали. Когда Чарли и остальные захотели знать, о чем мы с Дарреллом беседовали и что было на флешке, я рассказал про видео, про шантажиста, про оргии, но не стал говорить про Наоми.