Гэри Ван Хаас: Икона, или Острова смерти

Он вытащил из кармана маленькую черную записную книжку.

— Сейчас посмотрим… ты собирался стать священником, но после смерти отца передумал, потому что решил, будто твое так называемое призвание — это искусство. Ты окончил Школу искусства и дизайна, потом учился в Сорбонне. По возвращении стал известным в Калифорнии художником-минималистом. Какое-то время неплохо зарабатывал и вел красивую жизнь, имел дорогие машины и ухаживал за прекрасными женщинами. Потом стал совладельцем одной из самых известных художественных галерей в Саусалито. Это продолжалось до тех пор, пока твой партнер не попался на четыре года в Сиэтле за попытку провезти сорок тонн марихуаны на грузовом корабле. Кажется, он получил пять лет. Я прав?

Рик сделал паузу, давая мне время вникнуть.

— Или я что-то упустил, Гарт?

— Ты что, из ЦРУ? О марихуане я и понятия не имел, — запротестовал я. — Мне говорили, что он обанкротился.

— Да, да… Ты плохо себя вел, Гарт. Чтобы платить по счетам и поддерживать свою жизнь на прежнем уровне, ты пошел на крайность. Начал продавать картины великих мастеров. Но… — он пристально посмотрел на меня, совсем как хищная птица, разглядывающая жертву перед тем, как ее прикончить, — но на самом деле все они были нарисованы тобой.

Теперь настала моя очередь уставиться на него.

— Что тебе нужно?

— Все очень просто, дружище. Ты делаешь то, что мы просим, или тебя арестовывают за подделки произведений искусства. К слову, отличное виски.

— Сукин сын! — взревел я, вскочил, вдребезги разбив стакан и указывая на Рика дрожащим пальцем. — Вот зачем ты сюда приехал? Чтобы меня шантажировать?

— Ты прав, я сукин сын. Но по крайней мере богатый сукин сын, который предлагает тебе пятьдесят тысяч долларов за пустяковую работу.

— Где гарантии, что в дальнейшем ты снова не начнешь меня доставать? — Я нервно заходил по комнате.

— Я знал, что ты об этом спросишь. Я скупил всего Шагала у своего приятеля, — сказал Рик, заговорщицки улыбаясь. — И верну его тебе, когда работа будет окончена.

— Откуда мне знать, что ты сдержишь обещание?

— Я и этот вопрос предвидел. — Он вытащил из кармана рубашки листок бумаги. — Картины лежат в хранилище «Уэллс-Фарго-банка» на Маркет-стрит; их приказано выдать тебе. — Рик протянул мне копию договора. — Суть в том, что ни одна сторона не сможет забрать их в отсутствие другой.

Договор был составлен вполне законно. Но у меня появились другие соображения. Рик явно способен на большее, нежели шантаж. Он читал мои мысли.

— Ну же, выкладывай, — сказал он. — Над чем так усиленно трудится твой гениальный мозг?

Объяснить это можно было лишь одним способом. Напрямую.

— Кто поручится, что в дальнейшем вы меня не устраните?

Рик захихикал и встал.

— А ты очень подозрительный мелкий жулик, Гарт. Все, что нам нужно, — это икона. Как мне кажется, у тебя нет иного выбора. Иначе я достану телефон, и твоей резиденцией отныне станет тюрьма Сан-Квентин. Насколько мне известно, за махинации с картинами сейчас дают года два-три.

— Черт, — буркнул я, когда до меня дошла вся тщетность борьбы.

Я сделал паузу, пытаясь показать Рику, что не сдамся так легко.

— Договорились.

Рик увидел выражение решимости на моем лице, довольно улыбнулся и кивнул. Он вытащил чековую книжку и начал заполнять бланк.

— Это для начала — на билеты и расходы по проживанию. Остальное получишь позже. — Он оторвал чек и протянул его мне не моргнув глазом.

— Пятнадцать тысяч долларов, — прочел я. По крайней мере какое-то время отдохну от кредиторов.

— Вот видишь, как все просто, — язвительно заметил Рик. — Ты бы мог быть со мной и помягче. Ладно, я пошел. По-моему, мы друг друга отлично поняли.

Он шагнул к двери.

— Вызвать такси?

Рик покачал головой.

— Я приказал водителю ехать следом за нами — на тот случай, если бы что-нибудь пошло не так. — Он протянул мне свой стакан и сказал, спускаясь по ступенькам: — Я с тобой свяжусь.

Я подошел к окну. Длинный белый лимузин выезжал с дорожки. Я открыл окно и посмотрел вверх. Небо очистилось, бледно-желтая луна проглядывала сквозь облака. С залива дул прохладный, сырой ветер, принося с собой резкий запах водорослей и соленой воды. Вдруг я почувствовал себя до удивления безгрешным. В конце концов, я ведь всего лишь собираюсь снять копию с иконы, а не воровать ее.

Хотелось бы мне знать, во что я ввязался. Но я никоим образом не смог бы предугадать тех удивительных событий, которые подстерегали меня буквально за углом, — событий, изменивших мою жизнь навсегда и заодно разрушивших бессчетное множество чужих жизней…