Джон Катценбах - Аналитик

Он едва-едва разглядел на дальнем конце проулка сваленные в беспорядке картонные коробки и зеленый стальной бак для отходов. Потом раздались неясные звуки, голос, напевающий негромко и фальшиво.

Рики осторожно двинулся в направлении голоса. Он приблизился к мужчине почти вплотную, когда пение прервалось.

— Кто тут?

— Всего лишь я, — ответил Рики.

— Это мой проулок, — прозвучало в ответ. — Вали отсюда.

— Теперь и мой тоже, — сказал Рики.

Он глубоко вздохнул, стараясь привести себя в состояние, в котором, Рики знал это, он только и сможет общаться с мужчиной на понятном тому языке. Рики произнес:

— Он сказал мне, что нам следует побеседовать. Прямо так и сказал: «Найди человека в проулке и спроси, как его зовут».

Мужчина помолчал, потом спросил:

— Кто сказал?

— А ты как думаешь? — ответил Рики. — Мне не разрешено называть его имя вслух там, где меня кто-нибудь может подслушать. Чш-ш-ш! Но он говорит, ты поймешь, зачем я пришел, если ты тот, кто нам нужен. Ты тот?

— Я не знаю, — прозвучало в ответ. — У меня мысли разбредаются. И голова болит.

На миг Рики охватило искушение просто протянуть руку и взять то, что ему было нужно.

— Скажи мне, кто ты! — хрипло прошептал Рики.

Мужчина всхлипнул:

— Я ничего не сделал. Что тебе нужно?

— Твое имя. Мне нужно твое имя.

— Я не хочу его называть, — ответил мужчина. — Мне страшно. Ты хочешь меня убить?

— Я не трону тебя, если ты объяснишь, кто ты такой.

Мужчина помолчал, а затем нерешительно произнес:

— У меня есть бумажник.

— Давай его сюда!

Мужчина полез в карман пальто. В темноте Рики едва различил то, что ему протягивают. Он схватил бумажник и сунул его в карман.

Тут мужчина заплакал. Рики сказал голосом более мягким:

— Больше можешь не волноваться. Я оставляю тебя одного.

— Пожалуйста, — выдавил мужчина, — просто уйди, и все.

Рики вытащил из-за подкладки пальто бумажку в двадцать долларов и вложил ее в руку мужчине.

— Вот, — сказал он.

Потом повернулся и осторожно пошел к выходу из проулка, пытаясь понять, украл ли он то, что ему требовалось, или все же купил. Поступок его был необходимым и вполне укладывался в правила игры.

В бумажник Рики заглянул, лишь когда добрался до автобусной станции и взял из камеры хранения свои вещи. Он кое-как почистился в мужской уборной, отчасти смыв грязь с рук и лица. С сальным налетом, покрывавшим его волосы, и с общим кислым запахом, который исходил от тела Рики, мог справиться только хороший душ. Запихав грязную бродяжью одежду в мусорную корзину, Рики переоделся в приемлемого вида брюки и спортивную рубашку, которые лежали у него в рюкзаке.

Выйдя из уборной, он купил билет на автобус до Дарема. Потом забился в угол зала ожидания и открыл бумажник.

Первое, что он увидел, заставило Рики улыбнуться: помятая и потертая, но при этом вполне целая карточка социального страхования. На карточке было отпечатано имя: Ричард С. Лайвли. Фамилия Рики понравилась. Лайвли — «живой», именно таким он себя сейчас и чувствовал, впервые за несколько недель. А к имени ему и привыкать не придется — уменьшительные от Ричарда и Фредерика звучат одинаково. Вторично рожден на автобусной станции, подумал он.

Кроме карточки в бумажнике обнаружились просроченные водительские права штата Иллинойс с несколько расплывчатой фотографией Ричарда Лайвли и нагрудное больничное удостоверение личности с красной звездочкой в одном из углов. СПИД, подумал Рики. ВИЧ-реакция положительная. Значит, он был прав насчет болячек на лице мужчины. Имелись в бумажнике и две пожелтевшие вырезки из газет — Рики осторожно развернул их. Первая содержала некролог женщины, скончавшейся в возрасте семидесяти трех лет; вторая — статью о временном увольнении рабочих автомобильного завода. Женщина, догадался Рики, была матерью Ричарда Лайвли, а в статье шла речь о заводе, где он работал до того, как попал в мир бездомных бродяг. Рики быстро перечитал обе вырезки, стараясь запомнить подробности, потом запихал их обратно в бумажник и бросил его в ближайшую мусорную корзину.

Теперь я знаю достаточно, подумал он.

Громкоговорители объявили о приходе автобуса. Рики поднялся, забросил рюкзак на плечо. Поглубже запрятав в себя доктора Старкса, он сделал первый свой шаг в качестве Ричарда Лайвли.

Жизнь Рики начала принимать четкие очертания.

Уже через неделю он снял комнату в доме неподалеку от библиотеки и нашел сразу две работы — обе занимали неполный рабочий день. На первой Рики отсиживал пять вечерних часов за кассой в ночном магазине «Дэйри-март»; на второй — в течение пяти утренних раскладывал товары на полки бакалейного магазина «Зайди и купи».