Том Клэнси - Государственные игры

– Доброе утро, Даррелл, – поздоровался Роджерс.

– Доброе утро, генерал, – ответил тот недовольным голосом, как это случалось у него по утрам. – И не спрашивайте меня про вчерашний волейбол. Наши продули министерству обороны.

– Ладно, не буду, – пообещал ему Роджерс. – Послушайте, я тут кое-что накопал и хотел бы, чтобы вы это проверили. Группа под названием АТБ – ассоциация “Только для белых”. Вы случайно о такой не слышали?

– Как же, наслышан, – отозвался Маккаски. – Только не надо говорить, что ветер шепнул вам на ухо про “Балтик-авеню”. Это считается большим секретом.

– Нет, – успокоил его Роджерс, – мне про это ничего не известно.

"Балтик– авеню” было текущим кодовым названием мероприятий, осуществляемых ФБР для борьбы с внутренними врагами. Оно было взято из игры “Монополия”. Улица “Балтик-авеню” следовала сразу же за клеткой “давай ходи”, то есть это означало начало операции. Пароль менялся еженедельно, и Роджерс с нетерпением ожидал наступления очередного понедельника, когда Маккаски называл ему новый. За последние месяцы из всех паролей, подразумевающих слова “давай” и “ходи” ему больше всего понравились “Моисей”, по-видимому, навеянный популярной песней “Пусть народ мой идет”, и “Мятная площадка” -по ассоциации со знаменитыми в шестидесятые годы танцплощадками “давай-давай”, где публика поголовно жевала мятную жвачку.

– АТБ отрабатывается в рамках “Балтик-авеню”? – уточнил Роджерс.

– Нет, – ответил Маккаски, – по крайней мере не напрямую. Роджерс знал, что расспрашивать дальше о конкретной операции лучше не стоит. Даже при том, что их телефонный разговор был закрыт от посторонних ушей, защита оказывалась эффективной лишь от случайных слушателей. Звонки все же можно было и отследить и расшифровать, а некоторые члены этих проповедовавших превосходство белого человека группировок были отнюдь не дураками.

– Расскажите, что вам известно об АТБ? – попросил Роджерс.

– Что ж, солидная организация, – начал Маккаски. – У них есть несколько лагерей, где ведется подготовка военно-прикладного характера, они имеются и на Юго-востоке, Юго– и Северо-западе. Там выбор по полной программе – от уроков по изготовлению самодельных боеприпасов и до внешкольных занятий для трудных подростков. Издают красивый журнал под названием “Phrer”, что произносят как “Фюрер”, у которого есть свои корпункты и отделы по рекламе и распространению в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Чикаго. И они же спонсируют популярную рок-группу под названием “Чисто-белые потрясающие пижоны”.

– А еще они засели в Интернете, – добавил Роджерс.

– Знаю, – сказал Маккаски. – С каких это пор вы начали лазить по компьютерным сетям?

– Я-то не лажу, – ответил Роджерс, – а вот сын Чарли Скуайрза это делает. И вчера он подцепил полную насилия игру, где учат линчевать негров.

– Вот негодяи!

– Вот и я так считаю, – согласился Роджерс. – Расскажите поподробней.

– Забавно, что вы этим заинтересовались именно сейчас, – ответил Маккаски. Я как раз имел беседу со своим приятелем из Дюссельдорфа, он там подвизается в Бюро по защите конституционных прав. Так вот они все обеспокоены предстоящими “днями хаоса”, когда происходят сборища всех тамошних неонацистов: скрытых – открыто, а явных – тайно, если вам понятно, о чем идет речь.

– Боюсь, что не очень.

– Поскольку неонацизм там вне закона, – принялся объяснять Маккаски, – признанные последователи Гитлера устраивать открытые сборища не имеют права. Они собираются по фермам, в лесах или на каких-нибудь заброшенных заводах. Те же, кто изображают из себя просто политических активистов, несмотря даже на то, что они выступают в защиту неонацистских идей, имеют возможность собираться открыто.

– Понятно, но почему тогда явных гитлеровцев не отдают под суд? – недоуменно поинтересовался Роджерс.

– Их отдают, – успокоил его Маккаски, – но только в том случае, когда правительство способно кого-то отыскать. Но даже тогда, когда кого-то и находят и некоторые из этих людей – например, у них есть такой парень Рихтер, уже отсидевший один срок, – предстают перед судом, тот их обвиняет в нарушении общественного спокойствия и оставляет в покое. Раздражение общественности, вызываемое бритоголовыми, действительно велико, но в то же время они считают, что трогать складно говорящее и с опрятной внешностью ничтожество вроде Рихтера совсем не следует.

– Правительство не может позволить себе роскошь – настроить против себя слишком многих избирателей.