Уоррен Мерфи - Остров Зомби

Уже через пять минут Корасон вновь нажал кнопку – теперь чтобы опустить стекло: гроза пронеслась, и снова ярко светило солнце.

Они ехали еще минут двадцать пять, прежде чем шофер остановил «мерседес» у подножия невысокой горы. По ее склону вилась тропа, недостаточно широкая для автомобиля.

«Мерседес» замер у самого края котлована, заполненного густой и черной вязкой жижей. В длину озеро было ярдов восьмидесяти, в ширину – двадцати.

Выйдя из машины, Корасон внимательно вгляделся в темную гладь.

– Если бы природа послала нам нефть вместо битума, мы были бы очень богаты. Нас называли бы процветающей страной.

Эстрада кивнул.

– Но асфальт – тоже хорошо, – прибавил Корасон. Он швырнул камешек в асфальтовое озеро. Камешек не ушел в глубину, а остался плавать на мерцающей поверхности. – Еще как хорошо. Никто на острове не голодает.

– Вытаскивайте аппарат, – приказал Генералиссимус двум солдатам, ехавшим на переднем сиденье, – и идите за мной. Будьте внимательны! Скоро он у нас заработает.

И, отходя от автомобиля, он засмеялся грубым, утробным смехом. Трое солдат двинулись следом по узкой тропке, огибающей озеро и вьющейся дальше по склону холма.

Четверка еще не обогнула озеро, когда джип Руби Гонзалес затормозил позади лимузина. Руби видела, как они удалялись, и заметила в руках у солдат тяжелый аппарат. Поняла она также, что их цель – селение из нескольких домиков, рассыпавшихся на вершине горы. Барабанная дробь по-прежнему звучала, но – тихо и как бы в отдалении.

Руби подала джип немного назад, въехав в густые заросли, – теперь его нельзя было увидеть с дороги.

Выйдя из джипа, она глянула на склон горы и увидала широкую спину медленно карабкавшегося вверх Корасона. Его сопровождали Эстрада и двое солдат с аппаратом. В это время из-за тучи вышло солнце, ярко озарив черную гладь озера, и тут вдруг Корасон, Эстрада, оба солдата и сама гора – все сместилось у Руби перед глазами, съехав ярдов на двадцать влево. Руби заморгала, не веря своим глазам. Потом снова широко распахнула их. Смещение не проходило.

Руби поняла, что видит мираж. Солнце нагревало дождевую воду, стоящую в котловане поверх битумной массы, и она, превращаясь в пар, обретала свойства гигантской призмы, искажая реальную картину.

Руби ввела в память эту новую информацию. Продираясь сквозь кустарник и заросли на левой стороне котлована, она достигла подножия холма и полезла вверх.

Руби не шла по тропе, а пробиралась напролом – идти так было значительно труднее, но зато был реальный шанс достичь деревни раньше Корасона и его людей.

По мере ее приближения к вершине, где в зелени мелькали соломенные крыши, стук барабанов заметно усилился.

Полдюжины хижин разместились полукругом у большой ямы, где, несмотря на страшную жару, горели дрова. Раньше Руби была уверена, что барабанная дробь рождается здесь, в деревне, но равномерный стук барабанов теперь даже несколько отдалился.

Воздух был напоен сладким цветочным ароматом – точь-в-точь дешевый одеколон.

Только Руби взобралась наверх и остановилась, не успев еще отдышаться, как ее обхватили сзади сильные руки. Руки чернокожего мужчины.

– Мне надо поговорить со старцем, – сказала Руби на местном диалекте. – Пусти, идиот!

– А кто ты такая? – спросил голос сзади.

Раскаты этого голоса звучали так, будто, прежде чем достичь ушей слушателя, он не менее шести недель перекатывались в туннеле, отражаясь от стен.

– Кое-кто собирается убить старика, а ты, болван, стоишь здесь и лапаешь меня. А ну-ка скорее веди меня к нему. Ты что, боишься безоружной женщины?

Тут раздался уже другой голос:

– Безоружная женщина? Разве такие бывают?

Руби взглянула на полянку впереди. К ней шел маленький высохший старикашка с кожей цвета жареных каштанов. Кроме черных сатиновых штанов с оттянувшимся задом, на нем ничего не было. Руби решила, что старику около семидесяти.

Подойдя ближе, старец кивнул, и руки, державшие Руби, тотчас разжались. Руби низко склонилась перед незнакомцем и поцеловала его руку. Она не разбиралась в вудуизме, но проявление уважения уместно в любой ситуации.

– Так что ты говорила там о людях, которые якобы идут меня убивать? – спросил старен.

Позади него из-за соломенных хижин выглядывали люди.

– Это Корасон и его слуги. Они – на пути сюда, поднимаются по склону. Он хочет убить вас, потому что боится, как бы вы не скинули его.

Не сводя глаз с Руби, старец щелкнул пальцами, и тотчас молодая женщина, прятавшаяся до сего времени в тени хижины, подбежала к обрыву, глянула вниз и заторопилась обратно к хозяину.