Дик Фрэнсис - По заказу

– А я выживу?

– Да, моя дорогая. Ты непременно будешь жива и здорова. И уже идешь на поправку.

– Это тяжелое ранение?

– Оно не на всю жизнь, – успокоил ее я. – Но ты потеряла массу крови на тротуаре, около института. Если бы Рози не попыталась остановить кровотечение, тебя здесь бы не было.

– А какая это нога? – задала она странный вопрос.

– Неужели тебе трудно определить самой?

– Они обе болят.

– Врачи вырезали часть вены из твоей левой ноги и «починили» ею артерию на правой, пострадавшей от пули.

– Толковые ребята, – улыбнулась она. С головой у нее явно все было в порядке.

Медсестра вернулась и дала ей пару таблеток, сказав, что они принесут пользу, только если она зальет их несколькими маленькими глотками воды. И никак не больше.

– Но у меня такая жажда, – взмолилась Марина.

– Несколько крохотных глотков, – начальственным тоном повторила медсестра. – А не то вам снова придется их принять, и вы себя почувствуете хуже.

Марина скорчила гримасу и подмигнула мне, когда медсестра налила воду в стакан и дала ей запить.

Мы молча дождались ее ухода, а после рассмеялись.

Меня восхищало, что женщина, еще вчера стоявшая у смертных врат, как ни в чем не бывало шутила и отлично держалась уже на следующий день. И для этого потребовался лишь кислород, обеспечивающий работу мозга и нормальное кровоснабжение организма. Перекройте его поток, и сосуды сразу перестанут действовать. «Лампочка погаснет». «Включите» ее снова, и свет ярко загорится. Хотя с мозгом дело обстоит не столь просто. Если он не сможет функционировать, то никакой свет не зажжется, потому что именно мозг контролирует «включение».

– Я пойду и приведу остальных, – заявил я.

– Что же мне надеть? – встрепенулась Марина и попробовала присесть на кровати, оглядев белую выцветшую больничную пижаму.

– Их не волнует, в чем ты одета, – утешил ее я.

– Ну ладно, останусь в этом, – согласилась она. – А волосы у меня не растрепались?

– С ними все отлично. Ты сейчас очень хороша.

На самом деле вид у нее был поблекший и усталый, а две линии швов, оставшиеся с прошлой недели, по-прежнему рельефно выделялись на лбу и губе. Но, учитывая все происшедшее, она и правда замечательно выглядела.

Я отправился за Рози, Чарлзом и Дженни. Они вошли и суетливо столпились у кровати Марины. Их поразило, как быстро она сумела выкарабкаться из катастрофы.

В палату опять заглянула начальственная медсестра и запротестовала:

– Вход разрешен только двум посетителям.

– О'кей, но они здесь совсем недолго пробудут.

Я отвернулся от окна и посмотрел на Марину. Меня до сих пор пугало, как близок я был к вечной разлуке с ней. Страх, облегчение, новый приступ отчаянного страха и, наконец, полное, окончательное облегчение. Настоящие эмоциональные «американские горки» последних двадцати часов опустошили мою душу и физически вымотали.

Однако теперь я начал замечать в себе некие еле уловимые изменения. Радость от сознания, что Марина выжила и скоро оправится от ранения, медленно отступила, сменившись нарастающим гневом. Конечно, я был раздражен и зол на себя за то, что не принял всерьез грозное предупреждение. Но это были просто безделушки в сравнении с клокочущей во мне яростью, направленной, естественно, на человека или нескольких людей, совершивших преступление.

В палате появился улыбающийся мистер Пандита.

Я обнаружил, что намеренно расслабил свою правую руку, здороваясь с ним. И так крепко сжал кулак, что мои ногти впились в кожу.

– Вижу, она в отличной форме, – заметил он. – Но советую вам не переутомлять ее.

– Хэлло, – приветствовала его Марина. – Полагаю, что мы с вами встречались.

– Да, простите. Я – мистер Пандита и консультант главного хирурга больницы. Это я оперировал вашу ногу.

– Значит, она болит у меня по вашей вине? – осведомилась Марина.

– Не только по моей, – поправил ее он. – Вы были достаточно тяжело ранены, когда я впервые вас увидел.

– Да, – смутилась Марина, признав его правоту. – Благодарю вас.

Мистер Пандита кивнул, а затем повернулся ко мне.

– По-моему, ей следует пробыть здесь подольше. Нога нуждается в отдыхе, чтобы пересаженные ткани смогли прижиться. Я не желаю снова видеть ее на операционном столе с их разрывом или аневризмой. Вам повезло, молодая леди, – обратился он к Марине. – Пуля не пробила ваше колено и бедро. Так что пару деньков вы пролежите в палате, и тогда мы вас выпишем.