Том Клэнси - Живым или Мертвым

Она въехала на свое персональное место на стоянке, отличавшееся от всех прочих только яркой отметкой на тротуаре. Естественно, без всяких имен: имена являются чисто личными данными, а информация о них — это потенциальное орудие плохих парней. Для памяти: сценарий маловероятный, но здесь-то речь идет не о шансах, а скорее о принципиальной возможности. Держи под контролем все, что можешь, поскольку очень многое тебе, ну, совершенно неподвластно.

Она миновала вестибюль и направилась в самое сердце НКТЦ, туда, где располагалось ее, так сказать, «хозяйство» — оперативный центр. Если по всему НКТЦ радовали глаз стильная мягкая мебель и приятное на вид светло-коричневое ковровое покрытие, то оперативный центр больше всего походил на декорации к телесериалу «24» — по этому поводу здесь часто шутили.

В оперативном центре, занимавшем помещение площадью в почти тысячу квадратных метров, прежде всего бросалось в глаза множество компьютерных мониторов, от обычных настольных до огромных, в полстены, на которых отображались все действительные или вероятные происшествия, представляющие опасность для Америки, а также разрозненные эпизоды за последний час, а то и минуту. Учитывая отведенную НКТЦ роль приемника и распределителя разведывательной информации, больше данных относилось ко второму разряду — минутной давности.

В середине располагались несколько дюжин компьютеров, снабженных эргономичными клавиатурами и, как правило, двумя-тремя плоскими жидкокристаллическими дисплеями, за которыми сидели аналитики из ЦРУ, ФБР и АНБ, а в противоположных концах помещения, за стеклянными стенами, располагались оперативные дежурные. Один — из контртеррористического дивизиона ФБР, а другой — из контртеррористического центра ЦРУ. Каждые календарные сутки по НКТЦ, от низовых работников к начальству, курсировало не менее десятка тысяч депеш, а любая из них могла оказаться ключевым элементом головоломки, неудача в разгадке которой могла стоить жизни многим американцам. В подавляющем большинстве эти фрагменты имели самое тривиальное и безобидное содержание, но изучали их всегда с одинаковым старанием.

Часть проблемы составляли переводчики, вернее, их недостаток. Изрядную долю информации, с которой приходилось ежедневно иметь дело, составляли тексты на арабском, фарси, пушту и доброй полудюжине других языков, а также диалектов, зачастую настолько отличавшихся от языка, к которому они принадлежали, что для работы с ними требовались особые переводчики. Таких было непросто отыскать, тем более, что каждый, попадавший в стены НКТЦ, должен был пройти тщательную всестороннюю проверку. Если же учесть еще и сам объем входящего потока информации, обрабатываемой оперативным центром, получится типичная картина переизбытка данных. Местные программисты разработали специальные программы, которые предназначались для классификации поступающих перехваченных сообщений и выделении для первоочередной обработки самых важных депеш. Но, увы, такой отбор был скорее искусством, нежели строгой наукой. Часто случалось, что важные куски обнаруживались только после того, как их проносило через всю систему, и они теряли и актуальность, и необходимый контекст.

Однако Мэри Пэт была уверена, что проблема перевода — это лишь одна сторона монеты, у которой сторон, как известно, две. Будучи выходцем из той самой части ЦРУ, которая поставляла данные для изучения, она знала, что мир разведки вращают люди, которых во всех странах называют «источниками», а разработка источников в арабских государствах представляла собой чрезвычайно твердый орешек. Прискорбная истина состояла в том, что за десятилетие, предшествующее катастрофе 11 сентября, ЦРУ вывело формирование агентурных сетей из списка первоочередных задач. Сбор данных силами техники — спутников, подслушивающих устройств, компьютеров, выдергивающих информацию из потока, — дело простое, захватывающее и способное (при определенных обстоятельствах) давать хорошие результаты. Но ветераны, такие как Мэри Пэт, давным-давно усвоили, что если разведки сталкиваются между собой, то победу и поражение предрешает человеческий фактор — агенты, ведущие собственно разведку, и резиденты, которые организуют их работу.

На протяжении последних семи лет в Лэнгли взрастили невиданно большой урожай резидентов, но им еще предстояло не один год созревать до настоящей рабочей кондиции. Особенно если дело касалось таких стран, как Афганистан и Пакистан, где из-за особенностей религии, извечной вражды всех со всеми и совершенно беспощадной политики вербовка агентов превращалась в удручающе трудное занятие.