Том Клэнси - Живым или Мертвым

Дейвис появился через минуту. Он оказался чернокожим мужчиной среднего роста. Кларк решил, что ему лет пятьдесят. Хорошо одет, без пиджака, рукава сорочки засучены, узел галстука ослаблен. Похож на преуспевающего биржевого брокера.

— Спасибо, Эрни, — сказал он охраннику и повернулся к приезжим. — Вы, наверно, Джон Кларк.

— Виновен, — шутливо отозвался Кларк. — А это — Доминго Чавес.

Последовал обмен рукопожатиями.

— Прошу вас, — сказал Дейвис, направляясь к лифтам.

— Я уже видел вас прежде, — сообщил Чавес. — На другой стороне реки.

— Неужели? — сразу насторожился Дейвис.

— В оперативном отделе. Вы были оперативным дежурным, верно?

— Да, я когда-то работал в разведке. Ну, а сейчас я всего лишь скромный брокер. В основном занимаюсь корпоративными вопросами, ну и, по мелочи, случается работать на правительство.

Они поднялись на верхний этаж и направились в кабинет Дейвиса, вернее, туда, где он находился. А находился он совсем рядом с отделом Рика Белла, и туда шел кто-то еще.

— Эй! — услышал Кларк и, обернувшись, увидел, что по коридору шагает Джек Райан-младший. Кларк пожал протянутую руку, и на его лице впервые появилось удивленное выражение.

— Джек… Ты, что же, работаешь здесь, да?

— Ну, да.

— И чем занимаешься?

— В основном валютным арбитражем. Пересыпаю деньги из пустого в порожнее, и тому подобное.

— Я думал, что ваш фамильный бизнес это акции всякие, облигации, — спокойно заметил Кларк.

— Я в этом не участвую… пока, — ответил Джек. — Ладно, я тороплюсь. Может быть, увидимся попозже, а?

— Конечно, — кивнул Кларк. Голова у него еще не пошла кругом, однако ему казалось, что он уже перестает ориентироваться во множестве сегодняшних открытий.

— Заходите, — сказал Дейвис, приглашающе махнув из своей двери.

Кабинет оказался комфортабельным, и, в отличие от штаб-квартиры ЦРУ, мебель в нем явно не была сделана заключенными федеральной тюрьмы. Дейвис предложил посетителям усаживаться.

— Вы давно знаете Джимми Хардести?

— Лет десять, а то и все пятнадцать, — ответил Кларк. — Хороший парень.

— Это верно. Итак, вы собираетесь в отставку?

— Вообще-то, я никогда об этом не думал всерьез.

— А вы, мистер Чавес?

— Я совершенно не готов к тому, чтобы жить на социальное пособие, и полагаю, что умею делать кое-что полезное. К тому же, у меня жена и ребенок, и еще один на подходе. Только, знаете ли, я, конечно, еще ничего не знаю, но по первому впечатлению ваши дела здесь довольно далеки от того, что мы умеем делать.

— Тем не менее все, кто тут работает, обязаны владеть несколькими языками, — ответил Дейвис. — И, помимо этого… — Он пожал плечами. — Как у вас с допуском к секретности?

— «Совершенно секретно», «специальная разведка», полиграф — у обоих, — сказал Кларк, и добавил: — По крайней мере до тех пор, пока Лэнгли не закончит возиться с нашими бумагами. А что?

— Потому что то, чем мы здесь занимаемся, не подлежит широкой огласке. Вам придется подписать довольно строгие соглашения о неразглашении. Имеете что-нибудь против этого?

— Нет, — не задумываясь, ответил Джон. Его любопытство разыгралось всерьез, такого с ним не бывало уже несколько лет. Он отметил про себя, что его не просили принести какую-нибудь присягу. Впрочем, присяги уже отходили в прошлое, и даже в суде от них уже давно отказались — если верить газетам. Процедура подписания заняла менее двух минут. Бланки ничем не отличались от тех, которые им неоднократно приходилось подписывать в прошлом, а вот антураж был несколько иным.

Дейвис внимательно посмотрел на подписи и убрал бумаги в ящик стола.

— Хорошо, теперь вкратце о нас. Мы получаем по неофициальным каналам много инсайдерской информации. АНБ следит за международной торговлей из соображений безопасности. Помните, что устроила нам Япония? Они поставили вверх ногами Уолл-стрит, и федералы решили, что за такими вещами нужно как следует приглядывать. Экономические войны совершенно реальны, и страну можно ввергнуть в настоящий хаос, дезорганизовав ее финансовые институты. Это идет нам на пользу, особенно в игре на колебаниях курса валют. Именно таким образом мы делаем основные деньги.

— Почему это так важно? — спросил Чавес.

— Мы самофинансируемая организация, не имеющая никакого отношения к федеральному бюджету и, следовательно, к его «радарам». В наши двери не входит ни один цент, взятый из карманов налогоплательщиков. Все, что мы тратим, зарабатывается нашими собственными трудами, а что мы не расходуем, то откладываем.