Том Клэнси - Живым или Мертвым

— Пишу историю оперативной работы, которую никто не будет читать. По крайней мере пока я жив. А ты — Чавес? — обратился он к Дингу.

— Да, сэр.

— Входите, входите. — Хардести обвел жестом свою каморку, в которой были два свободных стула, небольшой столик, за которым кое-как можно было писать, и ровно столько места, чтобы двое гостей могли бы не поджимать ноги.

— На каком ты сейчас периоде? — поинтересовался Джон.

— Ты не поверишь, но на 1953 годе. Всю прошлую неделю потратил на Ханса Тофта и дело с норвежскими поставками. Кровавое было дело, и далеко не все погибшие были такими уж плохими парнями. Полагаю, такова была цена вопроса, и морякам с судна нужно было сто раз подумать, прежде чем соглашаться на это дело.

— Это было еще до нас, Джимми. Ты не говорил с судьей Муром? Мне кажется, он имел отношение к этой операции.

Хардести кивнул.

— Он был здесь в минувшую пятницу. В молодости, до того как он пересел в судейское кресло, у него накопилось немало всякой всячины. И у него, и у Риттера.

— Кстати, что поделывает Боб Риттер?

— А ты не знаешь? Умер три месяца назад, в Техасе, от рака печени.

— Сколько ему было? — спросил Чавес.

— Семьдесят пять. Лежал в военном отделении Андерсоновского онкологического центра, так что лечение и уход были самыми лучшими, но ничего не помогло.

— Все так или иначе умирают, — заметил Кларк. — Рано или поздно. Никто не сообщил нам, в Англию, о Риттере. Догадываюсь почему.

— Нынешняя администрация относилась к нему без особой симпатии.

«Вполне понятно», — подумал Джон. Он был воином из самых суровых давних времен, работал в Красной зоне, боролся против главного врага, который существовал в ту эпоху, а рыцари «холодной войны» редко умирают легко.

— Нужно будет выпить, помянуть его. Мы иной раз крепко цапались, но он никогда не делал гадостей. Я все думаю насчет этого типа, Олдена.

— Джон, это не наш человек. От меня требуют полного отчета о тех людях, которых мы устранили в ходе работы, какие законы при этом были нарушены, ну и все такое.

— Так, чем я могу быть тебе полезен? — спросил Кларк хозяина кабинета.

— Олден заговаривал с тобой об отставке?

— Я прослужил двадцать девять лет. И все еще жив. Даже самому не верится, когда думаешь об этом, — произнес Кларк после небольшой паузы.

— Что ж, если захочешь чем-нибудь заняться, могу дать тебе несколько телефонов. Твои знания и опыт — это же капитал. Ты можешь обратить их в деньги. Например, купить Сэнди новую машину.

— Какого рода работа?

— Возможно, тебе будет интересно. Хотя не уверен, что это впрямь по твоей части, но, черт возьми, какая разница? Даже если не сойдетесь, все равно тебя угостят ленчем.

— Кто это?

Хардести молча протянул Кларку еще один листок бумаги с телефонным номером.

— Позвони туда, Джон. Если, конечно, ты не намерен писать мемуары и согласовывать каждую фразу с народом с седьмого этажа.

Кларк хохотнул.

— Ни в коем случае.

Хардести поднялся и протянул руку.

— Извини, что пообщались так наспех, но у меня еще куча работы. Позвони. Или не звони, если не хочется. Тебе решать. Откуда я знаю — может, тебе хочется тихо сидеть на пенсии?

Кларк тоже встал.

— Разумно. Спасибо тебе.

Потом еще несколько секунд в лифте, и они оказались в главном вестибюле. Там Джон и Динг остановились и посмотрели на стену. В ЦРУ еще оставались люди, для которых эти звезды означали геройскую смерть, и те, кто был отмечен звездами, заслуживали ничуть не меньшего почета, чем лежащие на Арлингтонском мемориальном кладбище. Правда, туда пускали туристов, а сюда — нет.

— Джон, что это за номер? — спросил Чавес.

— Судя по коду, где-то в Мэриленде. — Он посмотрел на часы и достал сотовый телефон. — А вот мы, не откладывая, это и выясним.

Девяностоминутный просмотр электронного трафика, с которого начинался каждый рабочий день Джека, не принес ничего существенного, и потому он взял третью чашку кофе, рогалик, вернулся в свой кабинет и взялся за то, что называл «утренней рыбалкой» в мириадах перехваченных сообщений, которые поступали в различные разведывательные учреждения США. Через сорок минут упражнений в борьбе с разочарованиями ему на глаза попался перехват сообщения Министерства национальной безопасности. «Ну-ка, вот это интересно», — подумал он и взялся за телефонную трубку.

Через пять минут он вошел в кабинет Джерри Раундса.

— Что нашел? — поинтересовался Раундс.

— Перехват переговоров нацбеза, ФБР и табачного контроля. Они ищут пропавший самолет.