Кристина Ульсон - Маргаритки

Два последних письма Якоб Альбин получил меньше чем за неделю до смерти. 20 февраля кто-то написал:

«Тебе следует прислушаться к нам, поп. У тебя будут проблемы, как у Иова, если ты незамедлительно не прекратишь свою деятельность».

И последнее, от 22 февраля:

«Не забывай, чем кончил Иов. Всегда есть возможность покаяться и исправиться. Кончай искать».

Петер задумался. Искать что? Имя Иов показалось знакомым, но он не мог вспомнить откуда. Предположил, что из Библии, глянул в Интернете и убедился, что так оно и есть.

Иовом на самом деле звали человека, которого Бог испытывал больше других, чтобы доказать Сатане, насколько верны ему праведники.

«Иов лишился всех, — мрачно заметил Петер. — Но сам-то выжил».

Он поднял телефонную трубку и позвонил в криминалистический отдел узнать, не удалось ли найти этого анонимного автора писем.

Вся дорога от Стокгольма до Экерё заняла от силы полчаса: в разгар рабочего дня шоссе было практически свободным, время вечерних пробок еще не наступило.

— А вы что считаете? — поинтересовался Юар.

— Я ничего не считаю, — твердо сказал Алекс. — Я предпочитаю знать. И в этом случае я знаю слишком мало, чтобы говорить что-то конкретное. Но то, что Якобу Альбину серьезно угрожали перед смертью, не может не настораживать.

Алекс не стал уточнять, в каком смысле это вызывает у него настороженность. Но все и так было очевидно. Если выявятся веские доказательства того, что убийца не Якоб Альбин, — это провал всего расследования. Техники-криминалисты прочесали всю квартиру, не найдя ни малейших улик, указывавших, что смертельные выстрелы мог произвести кто-то другой. В глубине души Алекс надеялся, что убийцей окажется Якоб. В противном случае все чертовски осложнится.

Они припарковались на въездной дорожке и вышли из машины. Небо было безоблачным, снег превратился в крепкий наст. Отличная зимняя погода, меньше всего ассоциирующаяся со смертью и горем.

Снег перед домом и вокруг лежал нетронутый — ни единого следа.

— Здесь давно уже никого не было, — констатировал Юар.

Алекс ничего не сказал. И вдруг ни с того ни с сего вспомнил про Петера. Может, не надо было с ним так жестко, это дело-то ведь изначально Петера? С другой стороны, таким спуску давать нельзя. Мало ли что у него дома — нельзя же тащить на работу ворох личных проблем. Особенно полицейскому.

— Мы войдем, как только прибудут криминалисты, — громко заявил Алекс, чтобы отвязаться от этих неприятных мыслей. — Они вроде бы все время за нами ехали.

Ордер на обыск прокурор им выдал, поскольку есть основания подозревать преступление. Сложнее оказалось найти ключи от дома. У Элси и Свена Юнг, имевших запасные ключи от квартиры Якоба и Марьи Альбин на Оденплан, ключа от загородного дома не оказалось, от дочерей же, по понятным причинам, получить ключи также было невозможно. В конце концов они запросили разрешение войти в квартиры супругов Альбин и дочери Каролины, рассчитывая найти ключи там, но и это ничего не дало. Поэтому на место были вызваны техники, чтобы открыть входную дверь с минимальным ущербом.

— А как там дома у Каролины? — поинтересовался Алекс у Юара, принимавшего участие в обыске ее квартиры.

Юар словно бы затруднялся с ответом.

— Не похоже на квартиру наркоманки, — произнес наконец он. — Мы сделали фотографии, можете их потом посмотреть.

— У тебя не сложилось впечатления, что кто-то побывал там и успел все вычистить? — спросил Алекс, думая прежде всего о Юханне, которая могла бы сделать нечто подобное после смерти сестры.

— Трудно сказать, — признался Юар. — Все выглядело скорее так, словно там давно никого не было. Словно кто-то хорошенько там прибрался, а потом уехал.

— Гм… — задумчиво отозвался Алекс.

Снег заскрипел под колесами машины — прибыли техники. Менее чем через десять минут полицейские уже вошли в дом.

Первое, что отметил Алекс, — что в доме натоплено. Второе — что вид у него уютный и обжитой, в отличие от того, что рассказывали Юар и Петер о квартире Якоба и Марьи Альбин. Тут было чисто и красиво. Стены украшали многочисленные семейные фотографии, сделанные в разное время. На столах лежали старинные домотканые скатерти, занавески на окнах выглядели более современно.

Полицейские молча ходили по дому, не зная, что им искать. Алекс вышел на кухню, открыл шкафы и ящики. В холодильнике стоял литровый пакет молока. Упаковка была не вскрыта, срок годности закончился две недели назад. Значит, кто-то здесь побывал не так уж давно.