Сара Шепард - Невероятные

Она терла глаза, пока те не заболели.

Камера вновь прошлась по толпе и она осознала, что белокурой женщине было по меньшей мере тридцать.

Очевидно у Арии от бессонницы начались галлюцинации.

Она прошла обратно в гостиную, все еще с Петуньей в руке.

Байрон раскрыл объятья и Ария скользнула в них.

Ее отец рассеянно гладил Петунью по голове, пока они сидели и наблюдали за окончанием пресс-конференции.

Мередит вышла из ванной с несколько зеленым лицом.

Руки Байрона скользнули на плечи Арии.

— Все еще плохо себя чувствуешь?

Мередит кивнула.

— Да.

На ее лице было тревожное выражение, как будто она знала секрет, который нужно было раскрыть.

Она подняла глаза на них обоих, кончики ее губ растянулись в слабой улыбке.

— Но все в порядке.

Потому что… я беременна.

Позже тем же вечером после того, как полиция обыскала особняк Вандервэлов, Уилден приехал в дом Хастингсов, чтоб задать Мелиссе несколько вопросов.

Он сидел на их кожаном диване в гостиной, в глазах была усталость.

На самом деле все выглядили уставшими, за исключением мамы Спенсер, на которой было лаконичное платье-рубашка от Марка Джейкобса.

Она и отец Спенсер сидели в дальнем конце комнаты, как будто боялись чем-то заразиться от своих дочерей.

Голос Мелиссы был монотонным.

— Я не сказала вам всю правду о той ночи, — призналась она.

Йен и я пили, потом я уснула.

А когда проснулась, его не было рядом.

Потом я снова уснула, а когда проснулась, он уже был рядом.

— Почему ты не рассказала об этом раньше? — спросил отец Спенсер.

Мелисса покачала головой.

— Я уехала в Прагу на следующее утро.

В тот момент я не была уверена, что кто-нибудь знал о том, что Эли исчезла.

Когда я вернулась, все были взбудоражены… Просто я никогда не могла подумать, что Йен способен на такое.

Она подхватила край своей бледно-желтой высококачественной толстовки.

— Я подозреваю, что они были вместе все те годы, но не думала, что всё серьезно.

Я не думала, что Эли поставит ему ультиматум.

Как и все, Мелисса узнала о мотивах Йена.

— Она была в седьмом классе.

Мелисса посмотрела на Уилдена.

— Когда на той неделе вы начали задавать вопросы о том, где мы были с Йеном, я начала думать, что возможно было бы лучше, если бы я все рассказала еще тогда.

Но я до сих пор не могу в это поверить.

А тогда я не сказала, потому что… Потому что я думала, что у меня будут проблемы, если скрою правду.

И, я хочу сказать, я не могла этого допустить.

Что обо мне подумали бы люди?

Лицо ее сестры сморщилось.

Спенсер старалась не зевнуть.

Она много раз видела, как сестра плакала, но обычно это было из-за гнева, разочарований или для того, чтобы все было так, как она хотела.

Никогда из-за страха или стыда.

Спенсер ждала, что родители бросятся утешать Мелиссу.

Но они сидели словно истуканы, в их глазах читалось осуждение.

Она задавалась вопросом, сталкивались ли она и Милисса с одними и теми же проблемами все это время.

Мелисса умела создать впечатление, будто у нее все хорошо в отношениях с родителями, и Спенсер никогда не догадывалась, что сестра тоже часто размышляет над этим.

Спенсер присела поближе к сестре и обняла ее за плечи.

"Все хорошо," прошептала она ей на ухо.

Мелисса приподняла голову, смущенно посмотрела на Спенсер, затем положила голову ей на плечо и заплакала.

Вилден подал Мелиссе платок и поднялся с места, благодаря за сотрудничество в ходе расследования.

Когда он вышел, зазвонил телефон.

Миссис Хастинг чопорно подошла к телефону в кабинете и ответила.

Через несколько секунд она просунула голову в гостиную.

"Спенсер," — прошептала она, ее лицо по-прежнему было спокойным, но глаза выдавали волнение.

— Это тебя. Это миссис Эдвардс.

Горячее, болезненное чувство накрыло Спенсер.

Мистер Эдвардс был главой комитета Золотой Орхидеи.

Личный звонок от него мог означать лишь одно.

Спенсер облизнула губы и встала.

Та сторона комнаты, где стояла мама, казалась находится на расстоянии мили.

Она догадывалась, с какой целью мама делала тайные звонки — чтобы купить подарок для Спенсер, потомучто она была уверена в ее победе.

Даже если бы это была самая замечательная вещь в мире, Спенсер сомневалась, что обрадуется ей.

— Мам? — Спенсер подошла к матери и прислонилась к старинному чипэнддейловскому столу рядом с телефоном.