Энн Райс - МЕМНОХ-ДЬЯВОЛ

На нем были джинсы в обтяжку и плотная джинсовая куртка на молнии, и в этом наряде, даже несмотря на бледную, похожую на пергамент и абсолютно гладкую кожу, он с легкостью мог сойти за обыкновенного смертного.

При взгляде на него мне, однако, пришло почему-то в голову другое сравнение: с найденной на старом чердаке куклой со стеклянными красновато-коричневыми глазами. И первое, что мне захотелось сделать, - это броситься к нему, расцеловать, а потом вымыть и отполировать до сияющего блеска.

- Тебе всегда хотелось именно этого, - мягко произнес Арман. Звучание его голоса поразило меня до глубины души: в нем не осталось и намека на французский или итальянский акцент, а тон был спокойным, даже меланхолическим, и совершенно беззлобным. - Когда мы встретились в подземельях кладбища Невинных, ты тоже мечтал искупать меня в духах и одеть в бархатный костюм с широкими, отделанными вышивкой рукавами.

- Да, - сердито подтвердил я, - и к тому же расчесать твои прекрасные волосы. Я люблю тебя, маленький чертенок, и мне нравится ласкать тебя и обнимать.

С минуту мы молча смотрели друг на друга, а потом, к моему несказанному удивлению, он вдруг поднялся со скамьи и шагнул навстречу моим объятиям. Его движения были уверенными, но не резкими. Два холодных, затвердевших тела тесно сплелись между собой.

- Ангельское дитя, - прошептал я, непроизвольно потрепав его по волосам. Жест, надо признать, весьма дерзкий, если не сказать наглый с моей стороны. Однако Арман, похоже, ничуть не обиделся.

Напротив, он с улыбкой, от которой черты его лица сделались заметно мягче, покачал головой и несколькими небрежными прикосновениями ладони поправил прическу. Затем резким движением, словно поддразнивая, ткнул меня кулаком в грудь.

Удар оказался на редкость сильным. Сногсшибательным. Теперь настала моя очередь улыбнуться.

- Я не помню, чтобы между нами было что-либо плохое, - сказал я.

- Помнишь и будешь помнить, - возразил он. - Как и я. Но это не имеет никакого значения.

- Ты прав. Это не важно, потому что мы по-прежнему вместе.

Арман тихо, но искренне рассмеялся и покачал головой, многозначительно глядя на Дэвида. Его взгляд свидетельствовал о том, что они хорошо знают друг друга - быть может, даже слишком хорошо. И это мне совсем не понравилось. Я вообще не испытывал радости от того, что они знакомы. Дэвид был моим Дэвидом. А Арман был моим Арманом

- Итак, Дэвид рассказал тебе обо всем, - сказал я, усаживаясь на скамью, и посмотрел сначала на Армана, а потом на стоявшего за его спиной Дэвида.

Тот отрицательно покачал головой.

- Разве я мог сделать это без твоего разрешения, принц-паршивец? - Тон Дэвида показался мне несколько пренебрежительным. - Я никогда бы не осмелился. Единственное, что привело сюда Армана, - это беспокойство о тебе.

- Неужели? - Я слегка приподнял брови. - С чего бы это?

- Ты прекрасно знаешь, что это правда, и даже, черт возьми, знаешь почему, - ответил Арман.

Его манера держаться была небрежной - судя по всему, он усвоил ее за время своих странствий по миру. Руки засунуты глубоко в карманы. Теперь он уже не походил на сошедшего с церковной фрески святого. Скорее - на крутого парня.

- Ты опять ищешь приключений на свою голову, - продолжал он все так же медленно, слегка растягивая слова, и по-прежнему без гнева в голосе. - Тебе уже и всей земли мало. На этот раз я решил попытаться поговорить с тобой, пока ты не натворил новых бед.

- Ах, какой ты внимательный! Самый заботливый из всех ангелов-хранителей! - саркастически откликнулся я.

- Да, именно такой, - не моргнув глазом подтвердил он. - Итак, ты не хочешь мне поведать о том, что задумал и чем занимаешься?

- Пошли, - сказал я. - Будет лучше, если мы найдем местечко побезопаснее где-нибудь в глубине парка.

Они последовали за мной. Мы шли как обычные люди и вскоре оказались в самой гуще старых дубов. Высокая трава там росла без помех и нигде не была примята, ибо в такую глушь не рискнет забраться на отдых даже самый отчаянный из смертных.

Среди искривленных корней мы расчистили для себя местечко на заледеневшей земле. Свежий и чистый ветерок дул со стороны близлежащего водоема и иногда доносил до нас слабые запахи Нового Орлеана - впрочем, такие запахи характерны для любого большого города. Но главное, что мы опять были вместе, все трое.

- Ну давай же, расскажи нам, чем ты сейчас занимаешься, - вновь попросил Арман и вдруг придвинулся ко мне вплотную и как-то по-детски и в то же время с европейской элегантностью поцеловал меня. - У тебя крупные неприятности. Только не пытайся отрицать - все знают, что это правда.