Энн Райс - МЕМНОХ-ДЬЯВОЛ

- Конечно.

От удивления я не нашелся что сказать.

В голову не приходило ни единой удачной мысли - мелькали только обрывки каких-то заумных теологических идей, провокационные вопросы типа: «А почему Бог сам этого не знал?» - и тому подобная ерунда.

Мне нужно было подумать, сконцентрироваться и понять, что говорит моя собственная интуиция.

- Ты вроде Декарта… - сказал он. - Или Канта…

- Не смей смешивать меня в одну кучу с кем-либо! - перебил я. - Я - Вампир Лестат, единственный и неповторимый в своем роде.

- Нашел кому говорить об этом!

- Много ли нас сейчас на земле - вампиров? Я не беру в расчет других бессмертных, всяких чудовищ, злых духов и тому подобных существ вроде тебя. Речь исключительно о вампирах. Их, пожалуй, и сотни не наберется. И ни один из них не сравнится со мной, Лестатом!

- Согласен целиком и полностью. Ты мне нужен. Я нуждаюсь в таком помощнике.

- И тебя не смущает, что я не испытываю к тебе никакого уважения, что совершенно не верю в тебя и, несмотря на все произошедшее, не боюсь? Тебя не волнует, что вот сейчас, здесь, в моем доме, я попросту смеюсь над тобой? Не думаю, что Сатана стал бы терпеть подобное. Я бы не потерпел. А ведь тебе известно, что я сравнивал себя с тобой. Люцифер! Сын утра! Своим хулителям и судьям я заявлял, что перед ними сам дьявол или что, доведись мне встретиться с самим Сатаной, я разобью его наголову и обращу в бегство.

- Мемнох, меня зовут Мемнох, - поправил он. - Пожалуйста, не упоминай больше это имя - Сатана. Равно как не употребляй и другие: Люцифер, Вельзевул, Азазел, Мардук, Мефистофель… Ты вскоре и сам поймешь, что все они лишь словесные вариации одного и того же понятия. А Мемнох - это имя на все времена. Оно звучит вполне подобающе и приятно. Мемнох-дьявол. Однако не пытайся отыскать его в книгах - это бесполезно.

Я промолчал, пытаясь осмыслить сказанное. Да, он способен менять обличье, однако должна присутствовать некая иная, невидимая глазу субстанция, составляющая его внутреннюю сущность. Быть может, именно мощь этой внутренней сущности и противостояла мне, когда я нанес ему удар в лицо? Ведь я не ощутил под рукой реального препятствия - только сопротивление какой-то силы. Интересно, а если бы мне вздумалось сейчас схватиться с ним, будет ли эта человеческая оболочка в достаточной мере наполнена внутренней субстанцией, чтобы одержать надо мной победу? Сравнится ли его сила с силой темного ангела?

- Да, - сказал он. - И ты даже не можешь себе представить, как трудно бывает довести такого рода вещи до сознания смертных. Но тебя я выбрал не только по этой причине. Ты стал моим избранником не столько потому, что лучше других способен понять и постичь все, что необходимо, сколько потому, что идеально подходишь для такой работы.

- Для работы подручным дьявола?

- Именно. Для того чтобы стать, если можно так выразиться, моей правой рукой и заменять меня, когда я слишком устану. Чтобы стать моим принцем, наследником.

- Но как ты мог так ошибиться? Неужели ты находишь забавными мои душевные муки, мое самобичевание? Неужели ты полагаешь, что мне нравится причинять зло? И что, видя нечто прекрасное, например лицо Доры, я способен думать о зле?

- Нет, я вовсе не считаю, что тебе нравится причинять зло, - ответил он. - Во всяком случае, не больше, чем мне.

- Не больше, чем тебе? - прищурившись, переспросил я.

- Я ненавижу зло. И если ты не поможешь мне… Если ты позволишь Богу и впредь действовать по своему усмотрению, то, будь уверен, зло разрушит этот мир до основания.

- Ты хочешь сказать, - медленно произнес я, - что такова воля Божия? Что Бог хочет разрушить мир?

- Кому дано это знать?… - холодно ответил он. - Однако я уверен, что Он и пальцем не пошевелит, чтобы этого не случилось. Равно как уверен в том, что сам этого не хочу. Но мои действия праведны, в то время как деяния Господа зиждутся на крови и опустошении, а это чрезвычайно опасно. И ты знаешь, что они именно таковы. Ты просто обязан мне помочь. Я уже говорил, что близок к победе. Однако нынешний век невыносимо тяжел и просто ужасен для всех нас.

- Ты хочешь уверить меня в том, что не служишь злу?

- Вот именно. Вспомни, о чем спрашивал тебя Дэвид. Он спросил, ощущал ли ты присутствие зла, когда я был рядом. И ты ответил, что не ощущал.

- Всем известно, что дьявол искусный лжец и умеет вводить в заблуждение.

- А мои враги искусные клеветники. По сути, ни Бога, ни меня нельзя назвать лжецами. Однако… Я и в мыслях не допускал, что ты поверишь мне на слово, и пришел сюда вовсе не для того, чтобы убедить тебя пустыми разговорами. Я возьму тебя с собой, покажу тебе и ад, и рай, а если у тебя возникнет желание, дам возможность побеседовать с Богом - так долго, как Он позволит и сам ты того захочешь. Не с Богом Отцом, нет, а… Впрочем, ты сам вскоре увидишь и поймешь. Но я должен быть уверен в том, что ты будешь действовать по собственной воле и искренне пожелаешь постичь истину. Что ты сам захочешь отказаться от бессмысленного и бесцельного существования, чтобы вступить в смертельную битву за судьбы мира