Энн Райс: МЕМНОХ-ДЬЯВОЛ

- Я отнес книги домой на Роял-стрит. Они там, как и множество других драгоценностей.

- Понимаю. Ты видел миниатюры? Ты достаточно хорошо их рассмотрел? Я не смог, не успел. Просто… все произошло слишком быстро, и я так и не открыл книги. Но если бы ты увидел его призрак там, в баре, и услышал, как он их описывает…

- Они потрясающи. Просто великолепны. Они тебе понравятся. Ты будешь долго наслаждаться ими наедине при свете. Я только начал их рассматривать и читать. С помощью лупы. Но тебе не потребуется лупа. Твои глаза зорче моих.

- Мы будем читать их… возможно… ты и я… вместе.

- Да… все двенадцать книг, - молвил Луи. Он тихо заговорил о многих чудесных вещах, которые видел в книгах, - о крошечных людях, и зверях, и цветах, и о льве, лежащем рядом с ягненком.

Я закрыл глаза. Я был благодарен. Я был удовлетворен. Он понимал, что я не хочу больше разговаривать.

- Я буду там, внизу, в наших комнатах, - сказал он, - буду ждать. Тебя не станут держать здесь долго.

Что значит это «долго»?

Погода, кажется, потеплела

Дэвид мог бы тоже прийти.

Иногда я закрывал глаза и затыкал уши, отказываясь воспринимать звуки, будто намеренно адресованные мне. Я слышал пение цикад, когда небо все еще пламенело от солнца, и другие вампиры спали. Я слышал, как поют птицы, слетающие на ветки дубов на Наполеон-авеню. Я слышал детей!

Дети все- таки вернулись. Они пели. Иногда один или двое из них разговаривали быстрым шепотом, словно секретничали, накрывшись с головой простыней.

И еще - шаги на ступенях.

А там, за стеной, - кричащая, светящаяся электрическими огнями ночь.

Однажды вечером я открыл глаза - цепи исчезли.

Я был один, дверь открыта

Моя одежда была изорвана в клочья, но мне было наплевать. Я с трудом поднялся и, наверное, впервые за две недели поднес руку к лицу, чтобы проверить, на месте ли глаз, хотя, разумеется, я им видел. Просто я давно перестал вспоминать о нем.

Я вышел из здания приюта, пересек двор. На мгновение мне показалось, что я увидел железные качели - те, что ставили на детских площадках в прежние времена Я различил рамы, напоминающие букву А, поперечину и сами качели и качающихся на них детей - маленьких девочек с развевающимися волосами; я слышал, как они смеются. В изумлении я поднял глаза на витражи часовни.

Дети исчезли. Двор был пуст. Отныне этот дворец принадлежит мне. Дора оборвала все связи, Она пришла к своей великой победе.

Я долго шел по Сент-Чарльз-авеню. Шел под знакомыми мне дубами, по старым тротуарам, мимо новых и старых домов. Миновав Джексон-авеню, я оказался среди забавной смеси из забегаловок и неоновых вывесок, заколоченных и полуразрушенных зданий, стоявших вперемешку с модными магазинчиками, - кричащие, полупустые кварталы, тянущиеся вплоть до населенных кварталов города.

Я подошел к магазину, некогда торговавшему дорогими машинами. Здесь продавали автомобили в течение пятидесяти лет, а теперь это было огромное пустое помещение со стеклянными стенами. Я очень хорошо видел собственное отражение в стекле. Мое сверхъестественное зрение опять вернулось ко мне - безупречное, на оба голубых глаза

Я увидел себя. И я хочу, чтобы и вы увидели меня в этот момент. Я хочу, чтобы вы посмотрели на меня моими глазами, и я клянусь, что все, мною рассказанное, каждое мое слово, истинно и идет от сердца

Я - вампир Лестат. Вот что я увидел в стекле. Вот что я услышал в себе. Вот что я знаю! И это все, что я знаю.

Верьте мне, верьте моим словам, верьте тому, что я сказал, и тому, что про меня написано.

Я по- прежнему здесь, герой собственных грез, и позвольте мне навсегда оставаться с вами.

Я - вампир Лестат.

А теперь разрешите мне из вымысла превратиться в легенду.

9.43, 28 февраля 1994 г.

Прощай, любовь моя.