Дэн Уэллс: Мистер Монстр

— Даже не представляю, что ты почувствовал, когда нашел того человека, — сказала Брук. — Я, наверное, не смогла бы сделать то, что сделал ты.

— А что я сделал?

Неужели ей известно, что я убил демона? Если да, то откуда?

— Пытался спасти Неблина. Я бы просто убежала.

— А, ты об этом.

Конечно, она и не думала об убийстве, она думала о спасении. Брук во всем видела положительную сторону. Не уверен, что у меня была какая-то положительная сторона, но рядом с Брук я мог притвориться: мол, да, есть.

— Не преувеличивай, — ответил я, заезжая на школьную парковку. — Ты наверняка бы сделала то же самое. А может, и лучше. Не забывай: мне не удалось его спасти.

— Но ты пытался.

— Он наверняка оценил мои усилия, — хмыкнул я, найдя единственное подходящее место для моей громадной машины.

Это просто смешно: моя тачка весом превосходит девяносто девять процентов машин на парковке, хотя половина ребят ездит на пикапах.

— Вот мы и на месте.

Брук открыла дверцу и вышла:

— Спасибо. Встретимся на обществоведении.

Попрощавшись, она побежала к подружке. Я позволил себе долгий взгляд ей вслед — она трусцой догнала подружку на подходе к школе. Она была великолепна.

И в жизни ей без меня пришлось бы лучше.

— Заткнись, — сказал Макс.

Он догнал меня и уронил рюкзак на землю. Макс считался как бы моим другом, хотя на самом деле никакая это не дружба — просто взаимное удобство. Серийные убийцы в детстве избегают общения, у них почти не бывает друзей, а потому я решил, что лучший друг, пусть даже липовый, поможет мне оставаться нормальным. Макс подходил идеально: своих друзей у него не водилось и, как законченный интроверт, он не замечал моих многочисленных странностей. С другой стороны, он умел ужасно действовать на нервы, например своей новой привычкой каждый разговор начинать со слова «заткнись».

— В последнее время твое общество — сплошное отдохновение души, — вздохнул я.

— И это мне говорит ходячий мертвец, — парировал Макс. — Мы все знаем, что ты гот [3] 3 — Готы — молодежная субкультура. Готы характерны замкнутостью и привычкой одеваться в черное. , который только и ждет конца света. Уже оделся бы в черное, и привет.

— Мне одежду покупает мама.

— Ну да. Мне тоже, — сказал он, забыв о тех оскорблениях, которыми только что осыпал меня.

Он присел и расстегнул рюкзак.

— Мне скоро придется впору отцовская одежка, вид будет — высший класс. Я смогу носить его полевую форму и все такое.

Макс боготворил отца, особенно теперь, когда его не стало. Клейтонский убийца разорвал его пополам сразу после Рождества, и с тех пор все в городе старались обходиться с Максом как можно приветливее. Но я понял, что смерть отца пошла ему во благо. Его отец был настоящим подонком.

— Посмотри-ка.

Поднявшись, он протянул мне картонную папку. Внутри лежало несколько запечатанных комиксов. Он осторожно протянул мне один.

— Это ограниченный тираж, — сказал он. — Специальный нулевой выпуск «Зеленого фонаря» [4] 4 — «Зеленый фонарь» — команда супергероев из комиксов издательства «DC Comics». — тут даже значок из фольги в углу. У книжки есть свой собственный номер.

— Зачем ты принес ее в школу? — осведомился я, хотя знал ответ заранее.

Просто Макс любил похвастаться дорогими комиксами: разве от них есть польза, если они пылятся дома в ящике, где никто не может увидеть их и понять, какой Макс классный парень, раз владеет таким богатством.

— Что это? — спросил Роб Андерс, остановившись рядом с нами.

Я вздохнул.

«Опять двадцать пять».

Это происходит почти каждый день: Роб высмеивает Макса, я — Роба, он начинает мне угрожать, а потом мы идем на урок. Иногда я задавался вопросом: уж не специально ли подкалываю его, чтобы снова почувствовать возбуждение от опасности, вкус накатывающего ужаса, который я ощущал всю зиму? Но Роб не убийца и уж определенно не демон, а нападки его пустые и жалкие. Да и что, черт побери, ожидать от шестнадцатилетнего парня? На что он способен?

— Доброе утро, Роб, — сказал я. — Всегда приятно тебя видеть.

Мистер Монстр отчаянно хотел зарезать его.

— Я не к тебе обращался, фрик, а к твоему дружку.

— Этот комикс стоит столько, сколько весь ты с потрохами, — заявил Макс, на всякий случай забирая у меня книгу.

Он всегда знал, чего нельзя говорить.

— Покажи, — велел Роб и резко схватился за книгу.

Максу достало ума не драться из-за комикса, и он немедленно выпустил его из своих рук: